— Все это слишком сложно для меня, — сказал я с самым простодушным видом. — Но скажи мне, кто-нибудь видел этих Вечных?

— Есть несколько ночей в году, когда их можно увидеть, — в глазах Люстерхофа появился фанатический блеск. — В такие ночи всадники Айтунга летят над землей среди облаков на могучих крылатых конях, с обнаженными мечами в руках, в сверкании молний, сопровождаемые раскатами громами и воем ветра. Мы верим, что так они прогоняют долгую северную ночь и пролагают путь для света.

— Дикая Охота! — пробормотал я. — Теперь я, кажется, начинаю понимать…

— Ты никогда этого не поймешь, крейон, — сказал Люстерхоф с едва уловимым презрением в голосе. — Я расположен к тебе, и барон считает тебя своим другом, но скажу тебе откровенно: только вальгардец по крови способен постичь величие Вечных и верно служить им. Поэтому остерегись говорить о том, чего тебе не дано понять.

— И Орден был создан Вечными, так?

— Их первыми последователями, двумя братьями-воителями. Братья приняли от Вечных часть великой силы Айтунга и создали братство Белой Звезды, которое начало преследовать темную магию Ночи, где бы она им не встретилась. Первое правило Ордена гласит: «Истребляйте тьму, в которой нет духа Айтунга». Когда-то я крепко выучил законы Ордена!

Признаться, я мало что понял в мифологии вальгардцев, и показалась она мне редкостной белибердой. Но люди склонны верить в самые нелепые вещи. Важнее было другое — зловещие Вечные, с которыми, по словам Алиль я должен буду рано или поздно пересечься, представляют грозную силу. Когда-то вальгардцы с их помощью победили ши, а ведь эльфы сами великие волшебники. Но вот чего я пока совершенно не мог понять — почему именно я должен всем этим заниматься. Все эти боги, демоны и великие волшебники, как видно, обладают неслыханной силой, но вот одной вещи они совершенно не умеют делать — точно ясно и без тумана объяснить человеку, чего они от него хотят.

— Знаешь, Уитанни, — сказал я своей спутнице уже после разговора с Люстерхофом, — мне все это начинает надоедать. Скорее бы уже все это закончилось.

— Ллеу найрра ам-ньирр уайнн, — ответила мне гаттьена, ласково коснувшись кончиками пальцев моего плеча. — Уитанни фьяйн фрраан ар-ллирр.

Удивительно, но впервые я понял, что означает ее мелодичное мурлыканье. Уитанни сказала мне, что она понимает меня и обещает помочь мне в любой ситуации. И эти слова моей кошечки-переростка меня очень взбодрили.

Так ли, иначе ли, наш путь к Арк-Альдору продолжается уже восьмой день, и сегодня на горизонте появились какие-то горы — судя по дневнику Франко, мертвый город находится где-то в этих горах. Воины барона мрачнеют на глазах. Я понимаю их: по ночам, когда над равнинами сгущается плотный туман, люди Бриша жмутся к кострам и шепотом рассказывают друг другу о том, что эти места прокляты. Когда-то, во времена похода Вальгарда против Королевства трех рас здесь шли битвы, и множество павших воинов остались непогребенными. Теперь их души, ставшие вампирами, скитаются в тумане, ища поживы. Меня смешат их страхи, но порой я и сам чувствую присутствие чего-то необъяснимого. Мне хочется верить, это это мои приятели ши под покровом тумана приближаются к нам, но я знаю, что это не так. Иногда в ночи над равнинами раздаются странные звуки — вопли, крики, тоскливый вой, рычание, — и мне становится ясно, что в тумане идет какая-то невидимая мне война, отчего меня пробирает мороз по коже, и самые мрачные мысли лезут в голову.

Завтра мы увидим Арк-Альдор.