— Спасибо…

— Мать, чайник горячий? — спрашивает папа.

— Только перед твоим приходом вскипел. Хочешь, еще…

— Да, пойдем на кухню. Ты тут полежи пока, — отец щелкает меня пальцем по носу. — Мы сейчас вернемся.

Шлем отличный. Просто супер-шлем. Я верчу его в руках и думаю, как обзавидуются мальчишки, когда я в нем выйду на площадку. И тут входит папа. В руках у него кружка, из которой идет пар. Мама идет следом.

— Сереж, — говорит она, — а ты уверен…

— Да не волнуйся ты! Отличная это штука, настоящий природный продукт. Нечего ребенка химией пичкать. — Отец садится на постель и протягивает мне кружку. — Ну-ка, Харламов, давай чайку попьем.

Напиток в кружке темный, с легкой белой пеной. Резкий запах бьет мне в носоглотку, заставляет чихнуть. Очень резкий запах, но приятный, напоминает аромат свежих булочек, которые мама печет по воскресеньям. Я делаю первый глоток, морщусь.

— Фуу, горький!

— Правильно, горький, — соглашается отец. — Если лекарство горькое, оно настоящее. Давай еще глоток.

— Не буду…

— Значит, тебе нравится пить горячее кипяченое молоко с пенкой? — Отец смеется, сам отпивает глоток из кружки. — Видишь, я же не сморщился.

— Ну, ты взрослый.

— А ты у нас кто? Победитель великанов и гроза бандитов с пустошей. Герой. А герой без капризов пьет даже самое горькое лекарство. Давай, пей.

Я делаю еще пару глотков. Во рту остается вяжущий привкус, напиток имеет вкус горелого сахара и вроде как лимонных корок. И где только папа нашел такую дрянь?

— Молодец, сын, — папа треплет меня за плечо. — Я тобой горжусь. Теперь закрывай глаза и спи.

— Папа, а ты не уедешь сегодня?

— Я только приехал, — смеется отец. — Вот поставлю тебя на ноги, обыграю в «Монополию», а потом поглядим. Ладно, спи давай.

Мама снова щупает мой лоб, озабоченно качает головой. Отец улыбается, наклоняется к ее уху и что-то шепчет. Я смотрю на них и чувствую, что ужасно хочу спать. Ночник выпускает длинные световые нити, за замерзшим, покрытым ледяными цветами окном мелькают огни фар проезжающих автомобилей. Последнее, что я чувствую — прикосновение отца, сжавшего в ладони мои пальцы…

* * *

Больше всего это было похоже на внезапное пробуждение. Меня как за плечо встряхнули. Я вздрогнул, осмотрелся. Фонарь на бордюре бассейна горел тускло, пламя колебалось — видимо, кончалось масло. Кусты с лиловыми перистыми листьями были неподвижны. Странный запах исчез. Я сидел на корточках, в правой руке у меня была лопатка, а в левой — длинный ветвистый корень черного цвета, похожий на кровеносный сосуд.

Я поднес его к лицу и понюхал. Корень крепко пах землей и растительной горечью. Даже следов аромата, вызвавшего у меня невероятно яркое видение, больше не осталось. Зато остался вопрос, на который я не мог найти ответа — откуда мой отец мог знать о купине ши? Как она попала к нему? Или я ошибся, перепутал запахи. Вот это было больше всего похоже на истину. А видение — это просто галлюцинация. Дурманящий эффект, вызванный запахом странного кустарника.

— Загадки, загадки, кругом одни загадки, — пробормотал я, сунул корень в сумку, где уже лежали комки странной серебристой коры, подхватил с земли свой посох, взял фонарь и поспешил уйти из этого странного места.

На выходе из пещеры фонарь заморгал и погас. Я выругался, полез за огнивом. И в этот момент услышал хруст песка под чьими-то ногами.

— Ты все-таки нашел ее! — произнес спокойный и знакомый мне голос.