– К сожалению, о времени Сенко не сохранилось никаких документальных свидетельств, – продолжал размышлять Константин. – Мы даже не знаем, как давно это произошло. В любом случае, несколько тысяч лет назад. С тех пор время от времени кто‑нибудь совершал очередной наскок на Щит, но эти вялые, плохо организованные нападения были заранее обречены на поражение. Последнее случилось восемьсот лет назад. Мне посчастливилось случайно купить архивы того времени…

– И что же ты можешь сделать? – не утерпела Айя.

– Возможен массированный плазменный штурм, – загнул один палец митрополит. – Именно его предпринял в свое время Сенко. Но тогда наука мало что знала о плазме, ее возможностях. И необходимым количеством Сенко, вероятно, не обладал. Если бы нам удалось объединить усилия нескольких метрополисов и направить суммарную энергию на Щит… Вероятно, мы смогли бы перегрузить его механизм.

– Почему бы тогда не объединить плазму всего мира? – рассмеялась она.

Константин улыбнулся.

– Почему бы не попробовать? – откликнулся он на шутку. – Но сначала Новый Город должен взять под контроль весь мир. А эта задача по своей практической значимости, пожалуй, не уступает штурму Щита. Согласна?

То, что Константин удостоил ее шутливое предложение своего внимания, ошеломило девушку.

– Будем надеяться, что Восшедшие нас не слышат, – серьезно произнесла Айя.

– А если слышат, то, я уверен, они смеются, – ответил он с усмешкой.

Айя натянуто улыбнулась и заставила себя не оглянуться через плечо.

– Можно было бы подобраться к Щиту, используя гравитацию, – загнул он второй палец. – Ее природу мы еще плохо понимаем, хотя эффект ее воздействия очевиден. Возможно, с помощью плазмы удалось бы усилить гравитацию и направить ее на Щит с целью его исследования и оказания воздействия на его механизм.

– А плазма взаимодействует с гравитацией? – поинтересовалась Айя.

– Насколько мне известно, нет, – ответил Константин. – Но ведь таких опытов никто не проводил. И… кто знает, о чем думали создатели Щита? Может быть, он создан для испытания наших интеллектуальных способностей.

Он многозначительно посмотрел на Айю.

– Почему до сих пор не удалось взломать Щит? – спросил он сам себя. – А почему до сих пор существует бедность, почему ведутся войны, почему сохраняется социальная несправедливость? Да потому, что мы позволяем быть всему этому. Вот и со Щитом смирились. Если же люди сумеют отринуть свою глупость и жадность, то не падет ли и Щит вместе с ними?

Его слова пьянили Айю, у нее уже кружилась голова.

Неприступный и непонятный Щит, которому уже тысячи лет, который стал уже незыблемым фактом жизни, вдруг стал предметом воинственных устремлений Константина. Митрополит пожелал низвергнуть его.

«А что? – восторженно подумала Айя. – Он на это способен. Как способен победить голод и войны, уничтожить планету…»

Константин наклонился к ней.

– Я попросил бы тебя никому не рассказывать именно об этих моих устремлениях, – произнес он доверительным тоном. – Не хотелось бы, чтобы надо мной смеялись или вдруг объявили бы меня еретиком. Фанатиков у нас хватает. Как и скептиков, с которыми мне приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.

Она обняла его и поцеловала.

– И кому бы я об этом рассказала?

– Да любому настырному репортеру из «Новостей».

– Разве что когда стану бабушкой. Хотя в законе о пользовании плазмой вряд ли что изменится к тому времени. А ведь я его нарушила…

Комната вдруг содрогнулась, как будто какой‑то гигант со злости пнул ногой в основание отеля.