Зверев понял, что ему хамят. Хамят нагло, обдуманно и намеренно, пытаясь вывести из себя, заставить совершить во гневе глупость или просто развернуться и покинуть враждебный дом.

    Если то, что хозяин не вышел встретить к порогу гостя, еще можно было извинить, объяснить какой-то неотложной надобностью - то как оправдать разговор через боярина, словно хозяин дома наголову старше гостя и считает общение напрямую ниже своего достоинства? Князь Сакульский здесь ведь не проситель - он равный в доме равного. Такого гостя положено на одной ступени встретить, к столу позвать, лично заботами последними, семьей и родичами поинтересоваться. Люб не люб - а обнять гостя, приветить. Владимир же Старицкий явно искал ссоры. Хотя чего мог хотеть мальчишка, едва перешагнувший порог зрелости? Тут присутствовали иные силы и иные интересы. А потому обижаться Андрею было пока рано. Следовало узнать хоть что-нибудь, найти хоть какую зацепку.

    -  Красивая роспись… - Зверев сошел с отведенного ему места просителя и двинулся по залу, разглядывая яркую роспись на белой штукатурке, что опускалась до самого пола. - Это, вижу, розы, тюльпаны, лилии… О, дракон. Забавно, мыслю, стоять на приеме бок о бок с желтым драконом. А это кто? Лев? Гепард? Пантера? Американский таракан?

    -  Это… Это лев… - ответил боярин.

    -  Тогда откуда у него такие усы, Владимир Андреевич? Да еще столько лап? Их пять, или шесть?

    -  Их там четыре, - громко ответил от кресла остроносый боярин.

    -  Да ну? А это что? А это?

    Сойти со своего места бояре не могли, иначе бы разрушили подготовленную репризу с приемом просителя. Слушать, отвечать, смотреть через плечо - это ведь уже обычный разговор получится. Однако заставить Андрея играть по своим правилам они тоже не могли. И силу ведь к князю Сакульскому не применишь, и никакой особой нужды во Владимире Андреевиче гость не испытывает, чтобы добровольно приличия соблюдать.

    -  Хорошо расписано, мастерски. - Зверев никаких грубых слов не произносил: очень надо повод для обиды давать. - Просто завидно. Подскажешь, княже, где артель такую умелую нанял?

    -  То не я, то отец палаты гостевые расписывал, - неожиданно сболтнул мальчишка. - Весен десять тому…

    -  Но коли тебе надобно, Андрей Васильевич, - моментально пресек беседу остроносый, - то артель мы найти можем. Новгородцы работали, мастера все те же в ней остались.

    -  А прослышал я, Владимир Андреевич, - пройдя вдоль стены, остановился в шаге перед боярином Зверев, - интерес у тебя возник ко мне лично и к княжеству моему. Про честность мою люди подозрительные слухи собирали, про отношения мои с государем.

    -  Человек ты в наших землях новый, - и не подумал отводить взгляд остроносый, - незнакомый. Знать надобно Господину Великому Новгороду, кто в землях его поселяется, что за помыслы обитатель свежий имеет.

    -  Правда ли это, князь Владимир? - перевел взгляд на мальчишку Андрей. - Что в помыслах тебе моих, княже?

    -  Ты, Андрей Васильевич, с литовского порубежья боярин, - неожиданно ответил на прямой вопрос хозяин подворья. - Родич близкий князя Друцкого. Тебе, мыслим, надлежит и мысли общие для дворян европейских иметь.

    -  Согласен, - тут же кивнул Зверев. - Это про непротивление злу и права человека?

    -  Про вольности бояр, государю своему честно служащих, - вскинул подбородок мальчишка.