-  Теперь на Синичкину гору помчались, - поднялся в седло князь. - Хорошо бы до темноты в оба конца обернуться.

    Стены монастыря на Синичкиной горе мало уступали новгородским: такие же высокие, из красного кирпича, с круглыми островерхими башнями через каждые триста саженей. Причем, в отличие от города, между защищающими ворота башнями блестела золотой луковкой, переливалась витражами, сияла золотыми окладами икон надвратная церковь. Вот только по размерам монашеское жилище раз в двадцать уступало городу. Даже в сорок - ибо половину пространства во внутреннем дворе занимал белоснежный Аркажский храм.

    На кресты церкви князь Сакульский перекрестился - и только. Обошел божий дом с алтарной стороны, остановился, оглядывая задний дворик, что сходился под острым углом к приземистой башне с черными зевами бойниц, в два ряда смотрящих во все стороны, даже вовнутрь. Взгляд Андрея тут же привлек жердяной сарай, стоящий чуть на отшибе от прочих строений: шагов двадцать от ближнего амбара, да еще и с пятью полными воды кадками у кожаной, в подпалинах, занавеси. От сарая доносился частый перестук, словно из кузницы - однако дыма из короткой кирпичной трубы при этом не шло.

    Князь отдал повод мерина Пахому, подошел ближе - и сразу понял, что попал как раз туда, куда нужно. В яме за сараем, под толстой дубовой балкой, пятеро мастеров деловито сбивали окалину с колокола высотой в полтора человеческих роста, еще трое черными кусками войлока полировали зачищенные части до яркого золотого блеска.

    -  Бог в помощь, - присел на краю раскопа Зверев. - Старший кто у вас будет?

    -  В литейке старший. А ты чего хотел, боярин? - опустил зубило один из мастеров.

    -  Колокол хотел заказать.

    -  Это, стало быть, токмо на весну получится, - предупредил работяга. - Коли торопишься, в других местах поспрошай.

    Андрей кивнул, направился к сараю, заглянул под полог и тут же отступил: внутри какой-то купец в шубе с янтарными пуговицами выкладывал на столик серебряные монеты. Князь, не желая вмешиваться в чужой торг, немного погулял, и лишь когда купец вышел наружу, занял его место в литейке.

    -  День добрый, мастер, - кивнул он степенному мужику в полотняной рубахе до колен, с короткой клочковатой бородой и длинными волосами, перехваченными кожаной тесемочкой с начертанными на них священными словами: «Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое…». Вот только нос у обладателя этой записи был сломан и сросся корявым комком, а через лицо от левой брови к основанию скулы тянулся длинный розовый шрам.

    -  И ты здрав будь, боярин, - перекрестился мужик.

    -  Сказывали, колокола вы хорошие льете?

    -  Эка удивил, боярин! Про то половина Руси знает. Посему и кланяются к нам с этим делом и из Тулы, и из Вологды.

    -  Ну у меня тут преимущество быть должно, - улыбнулся Зверев. - Я, как-никак, местный. Храм мы отстроили в Сакульском княжестве. А колоколов пока нет ни одного. Нехорошо это как-то, правда?

    -  Хорошо не хорошо, а ранее весны, коли работа простая, отлить не сможем. А коли сложная, то и вовсе года два занять может.

    -  Откуда же я знаю, что просто, что сложно? - пожал плечами Андрей. - Вот, скажем, на два пуда колокол отлить - это трудно?

    -  Шутить изволишь, боярин? - расхохотался мастер. - Колокольчиками не занимаемся. То к шорникам тебе надобно, это они колокольчики-бубенчики-шелестельщики выковывают.

    -  А какие отливаете?

    -  Ну с Божьей помощью и с благословения владыки, для псковской звонницы намедни пятидесятипудовый колокол довели, - пожал плечами мужик.