Доктор Дэйл кивнул.

— Мы можем прямо сейчас увидеть мисс Ролтон?

— Конечно, — ответил хозяин поместья. — Сюда. Моя вторая дочь сейчас с Оливией.

Он вместе с доктором Дэйлом, который не выпускал из рук свой саквояж, подошел к широкой лестнице. Доктор Хендерсон и я последовали за ним. Мы прошли в большой зал на втором этаже, обитый большими деревянными панелями. А оттуда еще через одну дверь — в просторную угловую комнату, очевидно, предназначенную для девочек.

Девушка, которая сидела на кровати в углу, поднялась, когда мы вошли. Лет двадцати, она была очень миленькой шатенкой с серыми глазами, такими же, как у Джеймса Ролтона. Хозяин представил нам девушку как свою младшую дочь, Вирджинию, а потом подвел нас к кровати, где лежала другая девушка.

— Моя дочь Оливия, — с гордостью объявил господин Ролтон. — Это доктор Дэйл и господин Оуэн, дорогая, я тебе о них говорил.

— Это тот доктор, за которым ездил в Нью-Йорк Хенди? — поинтересовалась Оливия Ролтон слабым голосом. — Очень рада видеть их.

Я был потрясен Оливий Ролтон. Она была прекрасна. Темные, большие глаза и лицо с правильным овалом. Но это была болезненная красота. Её сверхъестественно белая кожа, казалось, крепко натянута на кости, глаза слишком глубоко запали, а взгляд был совершенно лишен выражения.

Возле её кровати на тумбочке в большой рамке стояла фотография женщины средних лет, миловидной, с темными волосами, темными глазами, точно таким же, как у девушки. Без сомнения, это была фотография её мертвой матери — Аллины Ролтон.

Доктор Дэйл поставил стул рядом с кроватью.

— Мисс Ролтон, я и господин Оуэн здесь, чтобы помочь вам, — заверил он девушку. — Мы победим вашу болезнь.

— На самом деле это вовсе не похоже на какую-то болезнь. Я просто ужасно ослабла. У меня нет сил даже подняться с кровати.

— Когда все это началось? — поинтересовался у девушки доктор Дэйл.

Оливия нахмурилась.

— Думаю, через два или три дня после похорон матушки.

— И что вы почувствовали? Вы не могли бы описать все это как можно более подробно?

— Ладно, — чуть поколебавшись, сказала Олвия Ролтон. — Как-то утром, проснувшись, я почувствовала невероятную слабость, словно часть моей силы ушла за ночь.

Доктор Дэйл многозначительно взглянул на доктора Хендерсона, а потом снова повернулся к девушке, лежавшей в кровати.

— Доктор Дэйл сказал мне, что обнаружил какие-то отметины на вашем горле, — объявил он. — Не возражаете, если я взгляну?

И, не ожидая разрешения, ловко откинул одеяло, открыв белую шею Оливии Ролтон. С левой стороны горла несчастной и в самом деле темнели две крошечные красные ранки. Доктор Дейл осторожно коснулся их, и мы все увидели, как при прикосновении Оливия вздрогнула всем телом.

— Когда вы заметили эти отметины? — поинтересовался доктор Дэйл.

Но девушка в ответ только покачала головой.

— Не знаю, доктор, я и не знала о них, пока их не обнаружил доктор Хендерсон. Скорее всего, меня укусило какое-то насекомое.

— А скажите мне, вы никогда не чувствовали ночью прикосновений к этим болячкам, на вашем горле? — продолжал расспросы доктор Дэйл.

Оливия Ролтон заколебалась.

— Мне снилось что-то вроде того.

— Что вам снилось?

— Это был просто глупый сон, как большинство сновидений.