То было утро Шумного дня – события, которому мои люди всегда радовались. Я купил в Эофервике тридцать пять отличных молодых жеребцов. Мы вывели их на полосу песка сразу за Воротами Черепов и обступили. Пришли и многие из деревенских. Женщины тащили горшки и котлы, дети возбужденно мельтешили. Потом я дал команду, и все мы принялись творить шум. И какой шум! Мужчины звенели клинком о клинок, били древками копий о щиты, дети визжали, женщины гремели котлами. Грохот стоял такой, что мог разбудить покойников на беббанбургском кладбище, лежащем всего в пятидесяти шагах в стороне. Эгил тоже был с нами.

– Ты бы спел! – обратился я к нему, для чего мне потребовалось приложить ладони ко рту и крикнуть норманну прямо в ухо.

– Спел? Я? Зачем?!

– Задача в том, чтобы напугать коней!

Он расхохотался, и вместо песни смачно выругался. Мы следили за животными. На конях мы идем в бой. В большинстве случаев, разумеется, строим «стену щитов», а лошадей отводим далеко назад, но иногда нам приходится вести их в рубку, а испуганная лошадь – бесполезная лошадь. Кони не должны бояться шума, криков, звона клинков, пронзительных стонов. Этим мы и занимались – старались приучить их к хаосу, чтобы они не испугались ужасных звуков битвы.

Мы орали и шумели, когда Финан заметил на западе всадника и тронул меня за локоть. Я повернулся и увидел замученную лошадь, покрытую пеной, и парня с широко раскрытыми глазами, почти валящегося из седла от усталости. Спешиваясь, он едва не упал, и только рука Финана помогла ему удержаться на ногах.

– Лорд, – пробормотал он. – Лорд!

Отдышавшись, он передал послание.

Дракон направлялся на юг.

* * *

– Скотты, лорд, – выдавил он, настолько усталый, что едва ворочал языком. Я вскинул руку, веля ему замолчать, и приказал принести флягу с элем.

– Выпей, – велел я гонцу. – Потом говори.

– Скотты, лорд, – доложил он, осушив флягу. – Они вторглись.

– В Камбрию?

– Лорд, меня прислал олдермен Альфгар. Он идет на юг.

– Альфгар?

– Идет на соединение с Годриком.

Люди столпились вокруг нас, чтобы услышать новости. Я велел им отойти и приказал Алдвину отвести лошадь посланца в крепость.

– Напои коня, – разъяснил я мальцу. – Потом дай ему пройтись, прежде чем поставить в стойло.

Гонца я усадил на здоровенное белесое бревно, выброшенное морем на берег, и велел рассказать все по порядку.

Шотландцы, по его словам, переправились через реку Геден выше Кайн-Лигвалида.

– Их сотни! Тысячи! Нам повезло.

– Повезло?

– Нас предупредили. Несколько человек охотились тем утром на реке с соколами. Они прискакали и сообщили нам.

– Ты их видел?

– Скоттов, лорд? Да. И чернощитников. Олдермен решил известить тебя.

– Когда это произошло?

– С неделю назад. Я скакал быстро. Но мне пришлось прятаться от скоттов!

Я не стал спрашивать, послал ли Альфгар гонца к Этельстану, потому что тот наверняка сделал это прежде, чем отправлять весть мне. Но у меня не было и полного доверия к гонцу. Звали его Сенвал, и, судя по говору, он был западным саксом, однако вполне мог состоять на службе у Константина. Саксов в Шотландии жило множество. Некоторые были преступниками, искавшими приюта, другие оскорбили какого-нибудь большого лорда и бежали на север, спасаясь от наказания.