– Ты так думаешь? – спросил Свитун удивленно.

– Мне сдается, они пожаловали из Камбрии. Это гораздо ближе. Да и скотты баламутят там воду.

– Это верно, – подтвердил Свитун. – Но король Константин прислал заверения, что там были не его люди.

– Ну еще бы! Они из Страт-Клоты. Это сейчас его союзники. Он воспользовался ими и теперь с чистой совестью может заявлять, что его люди на юг не ходили.

– Но он и это отрицает, – сухо возразил Свитун.

– Отче, будь ты нортумбрийцем, ты бы знал, что скоттам никогда нельзя верить.

– И король Константин поклялся, что говорит правду, на кушаке святого Андрея, лорд.

– Ну и ну! – Я серьезно покивал. – Тогда он наверняка не лжет!

Молодой священник снова улыбнулся.

Отец Свитун нахмурился, потом нашел на столе еще один листок с записями.

– Я был в Эофервике, лорд, и разговаривал с людьми короля Гутфрита, уцелевшими в той битве. Один из них убежден, что узнал твоего коня.

– Неправда, – решительно заявил я.

– Да? – Свитун вскинул тонкую бровь.

– Потому что мой конь стоял в конюшне здесь. Я был на борту своего корабля.

– Про это мы тоже наслышаны, – согласился Свитун. – Однако тот человек был твердо уверен. По его словам, у твоей лошади имеется… – он сверился с записями, – приметная белая звезда.

– И мой жеребец – единственный конь в Британии с белой звездочкой? – Я расхохотался. – Пойдем в конюшню, отче. Я покажу тебя два десятка подобных лошадей!

Поп обнаружил бы там и роскошного белого скакуна Элдреда, которому я дал кличку Сновгебланд, то есть Вьюга, но я сомневался, что Свитун захочет обследовать стойла.

Он явно не хотел, потому как пропустил мое предложение мимо ушей.

– А как насчет золота? – спросил он.

– Да не было никакого золота! – Я фыркнул. – И дракона тоже.

– Дракона? – осторожно осведомился Свитун.

– Ну, охраняющего клад, – пояснил я. – Отче, ты веришь в драконов?

– Они должны были существовать, – сказал он уклончиво, – потому как про них упоминается в Писании. – Священник принялся собирать свои записи, и вид у него сделался печальный. – Лорд, ты ведь осознаешь последствия смерти короля Гутфрита?

– Женщинам в Эофервике нечего будет опасаться.

– А Анлаф из Дифлина заявит претензии на нортумбрийский трон. Быть может, уже заявил! Это не самое желанное развитие событий. – Поп почти осуждающе посмотрел на меня.

– Я полагал, что претензии на Нортумбрию заявит Этельстан, – был мой ответ.

– Заявит. Только Анлаф может их оспорить.

– В таком случае Анлаф будет разбит. – Вероятно, это были самые правдивые слова, сказанные мною за всю долгую встречу.

Я врал без запинки, как и мои люди, и даже имеющиеся среди них христиане божились, что ничего не знают про смерть Элдреда. Помогло обещание, что отец Кутберт отпустит им этот грех. За ужином тем вечером я представил Кутберта отцу Свитуну.

– Он был обвенчан как полагается, если хотите знать! – заявил отец Кутберт.

– Он был… что? – Свитуна эти слова совершенно сбили с толку.

– Обвенчан в церкви! – радостно сообщил Кутберт. Взгляд его пустых глазниц устремился Свитуну куда-то за правое ухо.

– Кто обвенчан в церкви? – все еще не понимая, переспросил гость.