Фрей вошел в спальню и встал у нее за спиной. Эви вернула на место очки.

– Неплохо, – одобрительно произнес он.

– И что теперь?

– Через пять минут, в шесть пятнадцать, мы пойдем с тобой по восточной Шестидесятой улице. На полпути между этим домом и мостом Квинсборо возле нас остановится такси. Мы должны сесть в него и не высовываться. Вот и все.

– Пять минут – превосходное время для того, чтобы Агентство сумело среагировать. – Эви, будто наяву, слышала, как полковник Абдель дает ей наставления доверяться собственному чутью, и сейчас чутье подсказывает ей, что дела ни к черту годные.

Но что она может поделать?

Эви шагнула назад, в гостиную. Фрей последовал за ней не сразу. Бросив взгляд через плечо, Эви заметила, что он поправляет одежду в шкафу, в котором она только что копалась. Фрей стоял к ней спиной и поднимал с пола брошенные ею кроссовки. Эви ожидала, что он просто собрался вернуть ей обувь, но вместо этого Фрей аккуратно поставил их в шкаф рядом с парой красных лодочек на высокой шпильке.

Обернувшись, он поймал на себе ее взгляд. Под щеткой усиков мелькнула растерянная полуулыбка:

– Некоторые собирают монеты. – Пожав плечами, Фрей выпрямился. – Твои кроссовки более чем равноценная замена для куртки Шелли.

«Интересно, – подумала Эви, – с какой же точки зрения. А еще любопытно, кто такая эта Шелли?»

Фрей закрыл шкаф и подошел к двери, где все еще, не спуская с него глаз, стояла Эви.

Внутреннее чутье подсказывало ей, что здесь явно что‑то неладно, но то же самое чутье говорило, что на Фрея можно положиться. А еще внутренний голос нашептывал ей, что как только они расхлебают эту кашу, Фрей обязательно попытается затащить ее к себе в постель.

Эви кожей чувствовала, как в нем нарастает вожделение. Вполне цивилизованное и вполне серьезное вожделение, которое не могло исходить от предателя, собравшегося бросить ее на растерзание волчьей стае.

Однако он оставался частью происходящего и явно что‑то от нее скрывал.

Перед тем как уйти, Фрей спросил:

– Когда в последний раз ты докладывала о себе начальству?

– Ты имеешь в виду радиосвязь?

– Нет, это для боевых операций. Я имею ввиду Хофштадтера, твоего непосредственного шефа.

«Черт, откуда ему все это известно?»

– За неделю до моего отпуска.

– Лично?

– Да.

– Не показался ли он тебе… – Фрей явно подыскивал нужное слово, – чем‑то озабоченным? Нервничающим?

Эви призадумалась, но единственное, что ей припомнилось, это улыбающаяся физиономия Хофштадтера, когда тот напомнил ей о скором отпуске. Пухлый экономист‑немец говорил ей, что она честно заработала отдых, и в течение всего разговора казалось, будто он усмехается себе под нос какой‑то известной только ему шутке.

Об этом Эви и сказала Фрею.

В ответ тот только снова пробормотал себе под нос:

– Мне никак нельзя было уходить в отпуск.

Прошло пять минут, и Фрей повел Эви из квартиры. У лифта он произнес:

– Вниз.

Эви почувствовала, что пора повести разговор начистоту. Эви сделала шаг назад, уверенная, что если что‑нибудь случится, она сумеет быстро вытащить свою «пушку».

– Неужели и впрямь это чистой воды совпадение, что ты оказался в нескольких кварталах от моего дома?

Казалось, Фрея это заботит меньше всего. Он по‑прежнему стоял, повернувшись лицом к лифту, притопывая каблуками.

– Агентство всегда рассылает своих людей по всему городу, но я в отпуске. Будь я при исполнении обязанностей, меня бы тут не оказалось…

– Я тоже в отпуске. – Эви сделала еще один шаг.