– Я ничего не знала, – сдавленно прошептала Карина, жарко зацеловывая щёки Славы и гладя по упругому ёжику. – И грузила тебя своими мелкими бедами... с которыми должна была справиться сама!

Слава, закрывая глаза, с наслаждением ловила поцелуи, подставляла губы, а кольцо её объятий сжималось крепче.

– Принцесса моя... Мне всё только в радость было, – улыбнулась она ласково, с дымкой усталости в глазах. – И голосок твой слышать ангельский – счастье, и помочь тебе – совсем не трудно. Не помнила почти ничего, но когда рассказали ребята – кровь в жилах застыла. Я как мёртвая была тогда, душа – одна сплошная глыба льда. Думала, всё – не оживу, не стану прежней, домой приеду – тебе улыбнуться не смогу. А с тобой поговорила – и вроде жизнь опять трепыхнулась во мне. Дни считала, дождаться не могла, когда наконец к тебе вернусь.

Ночь и следующие несколько дней прошли в борьбе с последствиями неразумного «снятия стресса». Карина скупила в аптеке все запасы янтарной кислоты и давала Славе таблетки каждый час. Сиделка, медсестра, заботливая мама – неважно, с кем её можно было сравнить сейчас; важно, что Славе её тепло требовалось каждую минуту, будь то очередной стакан воды, тарелочка супа или те же таблетки. Взгляд, прикосновение, массаж, звук голоса, улыбка, нежность – внешняя сторона, а внутри – соединённые незримой ниточкой души.

– Слав, тебе надо научиться переключаться с тяжёлых воспоминаний на что-то хорошее. Самое простое – на меня. – Карина поднесла к глазам Славы заколку, которую носила почти не снимая, чтобы обновить на ней запах своих волос. – Бери её с собой. Как только почувствуешь неладное, сразу доставай. Что ты ощущаешь, когда видишь её и вдыхаешь запах?

Слава, сидя на озарённом солнцем диване, взяла зажим, с задумчивой усмешкой поднесла к носу.

– Чувствую, будто ты рядом.

– Попробуй закрыть глаза и представить меня. – Карина уселась рядом, поджав ноги под себя.

Веки Славы сомкнулись, на губах пунктиром проступила улыбка.

– Легко.

– Видишь моё лицо? – Карина придвинулась ближе, с нежной болью всматриваясь в первые серебряные волоски, блестевшие на висках Славы.

– И не только. – Та, не открывая глаз, улыбалась всё заметнее. – Если опустить взгляд чуть ниже, открывается твоя дивная шейка... А потом ещё пониже. Расстёгивается пуговка на блузке...

– Эй, насчёт «пониже» мы не договаривались! – засмеялась Карина.

– Ш-ш... Не мешай мне представлять, – отмахнулась Слава пальцем. – Вот блузка расстегнулась... Соскользнула с плеч. А под ней – лифчик, который я тоже расстёгиваю...

– Слав, ну давай серьёзно! – Карина встряхнула её за плечи, ущипнула.

– А я не шучу, – продолжала та, отстраняя тормошащие руки девушки. – Всё на полном серьёзе. Ещё пониже... Там такие сексуальные брючки, которые офигенно сидят на тебе, облегая твою попку. Сейчас ты останешься и без них. А что у нас тут? Трусы кружевные – одна штука. Сейчас будет ноль целых ноль десятых...

– Слава! Ну что за безобразие! Ты на приёме у врача! – Карина пыталась изображать негодование, но её жарко душил смех и щекотная искорка возбуждения.

– Совсем не безобразие, дорогой доктор, – возразила Слава, всё так же подставляя закрытые глаза солнечным лучам, лившимся в окно. – А потрясающая красота. Вы сказали: «Представляй меня». Я представляю. А уж КАК я это буду делать – это решать мне.

– Хорошо, представляй, как хочешь, – хихикая, Карина потёрлась носом о щёку Славы.