|
Если, конечно, сейчас утро, подумал он – память сохранила слишком мало деталей ночного дебоша, чтобы он мог точно определить время суток. Справившись с головокружением, Реджи разлепил веки. Потолок выглядел знакомым – значит, он дома. Сделав еще одно усилие, Реджи установил, что лежит скорее в спальне, нежели в гостиной, и на собственной кровати, которая была заметно мягче и шире, чем столь же хорошо известный ему диван. Теперь ему предстояло вспомнить, каким образом он здесь оказался. Услышав рядом чье то шумное дыхание, он с предельной осторожностью начал поворачивать голову, пока наконец в поле его зрения не оказался Джулиан Маркхэм. Его молодой друг безмятежно спал на диване, судя по всему, его ничто не беспокоило. Двигаясь медленно, но целеустремленно, Реджи откинул покрывало, которым был укрыт, и попытался сесть, но тут же, охнув, снова повалился на кровать. Он был готов к обычным неприятным ощущениям, связанным с похмельем, но не к острой боли, которая внезапно пронзила грудь. Прислушиваясь к ней, Реджинальд снова попробовал восстановить в памяти события предыдущей ночи, но безуспешно. Наскоро обследовав себя, он пришел к выводу, что ничего не сломано. Хотя на ребрах и правой руке красовались здоровенные кровоподтеки, а костяшки пальцев на обеих руках были сбиты, из чего Реджи сделал вывод, что с кем то дрался. Он завалился спать одетым, и теперь темно синий сюртук и коричневые брюки были измяты до такой степени, что любой ревностно относившийся к службе камердинер не преминул бы высказать ему претензии по этому поводу. К счастью, Мака Купера нельзя было вывести из равновесия подобными пустяками – иначе он не продержался бы столько лет в услужении у Реджи Дэвенпорта. Мак в очередной раз доказал, что знает свое дело, выбрав именно этот момент для появления в спальне с бокалом жидкости оранжевого цвета в одной руке и с тазом и исходящим горячим паром мокрым полотенцем в другой. Не говоря ни слова, он протянул полотенце своему господину. Развернув полотенце, Реджи зарылся в него лицом. Влажный жар немного приободрил его. Протерев лицо, шею и руки, Реджи потянулся к бокалу и одним глотком ополовинил его. Противопохмельное средство было изобретением камердинера. В него входили фруктовый сок, немного виски и еще несколько ингредиентов, о которых Реджи предпочитал не думать, и действовало оно весьма эффективно. Реджинальд Дэвенпорт осторожно покрутил головой, радуясь, что уже не испытывает при этом боли и дурноты, и снова, уже не так жадно, приложился к бокалу. Лишь когда бокал опустел, Реджи нашел в себе силы взглянуть Маку в глаза. – Который час? – осведомился хозяин. – Около двух пополудни, сэр, – ответил слуга. Мак говорил на кокни , был сухощав и жилист, множество шрамов делали его похожим на уличного драчуна, при этом он – исключительно ради собственного удовольствия – весьма удачно копировал манеры и акцент, присущие слугам снобам. Обязанности камердинера составляли лишь часть его работы – по совместительству он был еще конюхом, дворецким и лакеем. – Ты помнишь, во сколько мы вернулись? – спросил, зевая, Реджи. – Около пяти утра, сэр. – Надеюсь, мы тебя не разбудили. – Мистер Маркхэм был вынужден попросить меня помочь ему отвести вас наверх. Реджи провел рукой по всклокоченным волосам. – Теперь понятно, как мне удалось добраться до спальни, – сказал он и, взглянув на своего приятеля, увидел, что тот просыпается. – Вот что, приготовь ка свежего кофе. Я полагаю, Джулиану он понадобится, да и я с удовольствием выпью несколько чашек. – Очень хорошо, сэр. Не подать ли вам также что нибудь легкое перекусить? – Нет! – воскликнул Реджи, которого передернуло от одной лишь мысли о еде. – Только кофе. Подождав, пока Мак выйдет из комнаты, Реджи встал и стащил с себя галстук – ему вдруг подумалось, что когда нибудь он умрет во сне, задушенный собственным галстуком. |
