|
Реджи тряхнул головой, пытаясь заставить внутренний голос замолчать, но тут же пожалел об этом, так как снова подступила тошнота. Наверное, нужно было выпить побольше виски с кофе. А что привело тебя в подобное состояние? Чертыхаясь себе под нос, Дэвенпорт открыл дверь конюшни – в уши ему ударило разъяренное оглушительное ржание. Дэвенпорт замер на пороге как вкопанный. Похоже, ржал Буцефал, но что могло привести его в такое неистовство? Ржание раздалось снова, но на этот раз за ним последовал тоненький, испуганный детский крик. Уильям. Реджи похолодел. Ну конечно, кричал Уильям. Он всегда так восторгался Буцефалом. Реджи много раз говорил ему, что от коня с таким непредсказуемым характером следует держаться подальше, но, судя по всему, мальчик проигнорировал его предупреждения. Забыв о недомогании, Дэвенпорт бросился к стойлу Буцефала в дальнем конце конюшни. К лошадиному ржанию и детскому крику теперь добавились удары копыт. Добежав до стойла, Реджи заглянул в него через створку дверей и увидел, что Уильям, сжавшись в комочек, сидит в углу, подняв руки в наивной надежде защитить голову. На соломе была рассыпана морковь, которую мальчик, по всей видимости, принес, чтобы угостить коня. Буцефал издал оглушительное ржание и, повернувшись к мальчику крупом, на какой то миг навис над ребенком и со страшной силой взбрыкнул задними ногами с огромными копытами в стальных подковах. Одно копыто врезалось в загородку рядом с головой Уильяма, другое задело ребенка по руке. Жеребец подался вперед и снова попятился, чтобы повторить удар. Реджи схватил прислоненные к стене вилы и с громким криком вбежал в стойло, стараясь отвлечь коня. Конь был слишком взбешен, чтобы узнать единственного человека, к которому испытывал хоть какую то симпатию и привязанность. Издав злобное ржание. Буцефал бросился на Реджи. Дэвенпорт выставил вперед вилы, надеясь причинить жеребцу как можно меньше вреда и понимая, что рискует его покалечить. Вилы дрогнули и завибрировали в его руке, когда жеребец, рванувшись вперед, напоролся на острые зубья плечом. По шерсти коня потекла кровь. Буцефал попятился. – Уильям, вон из стойла! – крикнул Дэвенпорт. Мальчик метнулся к выходу. Дождавшись, пока ребенок окажется в полной безопасности, Реджи бросился наутек и, захлопнув двери стойла, запер их на засов. Разъяренный жеребец метался по стойлу, колотя копытами по стенам. Даже если рана, нанесенная вилами, окажется неопасной. Буцефал вполне может нанести себе смертельную травму. Прислонив вилы к стене, Дэвенпорт повернулся к Уильяму. Мальчик, судя по всему, был невредим, но очень напуган. Подняв дрожащую руку, он вытер рукавом текущие по щекам слезы. Страх за ребенка, похмелье и боязнь потерять любимого коня заставили Дэвенпорта на какое то время совершенно потерять контроль над собой. Схватив Уильяма за плечи, он принялся изо всех сил трясти его, крича: – Идиот проклятый! Ты знаешь, чего добился своим непослушанием? Теперь коня, возможно, придется пристрелить. Надо было позволить ему размозжить тебе башку! Но тут в голове у Реджи словно что то взорвалось, рассыпавшись осколками беспорядочных воспоминаний. Реджи видел перед собой Уильяма, бледного и дрожащего – нетрудно было заметить, что он напугал мальчика даже больше, чем разъяренный жеребец. И в то же самое время Дэвенпорт видел другого мальчика – темноволосого, младше Уильяма, но такого же испуганного. Этим мальчиком – Реджи отчетливо осознавал это – был он сам. Слух его резанул женский крик, а затем перед мысленным взором предстал мужчина – такой же высокий, как Реджи, и очень похожий на него. Мужчина был пьян и чем то взбешен. Чувствуя, как его захлестывает волна липкого, панического страха, вызванного неожиданно всплывшим в мозгу воспоминанием, Реджи вдруг с ужасом понял, что он, взрослый человек, чуть не ударил Уильяма – по настоящему, изо всех сил. |
