|
– Я вовсе не говорю, что мы не станем этого делать. Просто ваш план также придется реализовывать по частям, – сказал он и, улыбнувшись, добавил: – Вы напрасно думаете, что меня волнуют только мои доходы. Чтобы доказать, что вы не правы, я сейчас покажу вам, что привез из поездки. Элис последовала за ним на улицу и, пройдя через двор, вошла в конюшню. В стойлах стояли три новые кобылы. – Вы собираетесь разводить гунтеров? – спросила она, не скрывая удивления. – Вы неплохо разбираетесь в лошадях, – заметил Дэвенпорт, пропуская мимо ушей ее вопрос. – Оцените ка мое приобретение. Протянув руку, Элис погладила ближайшую к ней гнедую кобылу – чуть вислоухое животное с могучими задними ногами и крупом. Лошадь в ответ дружелюбно ткнулась мордой в ее плечо. – Они, конечно, внешне не слишком эффектны, но в поле должны показать себя очень хорошо, – вынесла свой приговор управляющая. – У той кобылы, что ближе к вам, вислые уши, но она прекрасно берет препятствия и чертовски вынослива, – заметил Дэвенпорт и без всякого перехода вдруг выпалил: – Я хотел извиниться перед вами за то, что произошло здесь на прошлой неделе. Элис застенчиво глянула на хозяина Стрикленда и отвела глаза. В этом взгляде отразилось все то душевное смятение, с каким она ожидала возвращения Реджи. Что же касается Дэвенпорта, его смуглое лицо, обращенное к Элис, было задумчивым, однако по его светлым глазам невозможно было прочесть его мысли. – Я покривлю душой, если скажу, что сожалею о случившемся, – продолжил он, – но мне в самом деле очень жаль, если я смутил вас или обидел. Элис, готовая провалиться сквозь землю от смущения, перевела взгляд на вислоухую гнедую и принялась гладить ее по бархатистой морде. – Я тоже не могу сказать, что сожалею о случившемся, – с трудом выдавила она, – но это больше не должно повториться. – Договорились. Вопрос закрыт? – Вопрос закрыт, – повторила Элис, недовольная тем, что в этой весьма неловкой ситуации не смогла держаться, как подобает зрелой, преисполненной чувства собственного достоинства и уверенной в себе женщине. Но почему же, почему, снова и снова спрашивала она себя, ей так грустно оттого, что больше такое никогда не случится? На следующий день после возвращения в Стрикленд Реджи, с некоторым опозданием выполняя свое обещание, отправился на обед к Стэнтонам. Вечер, проведенный в их доме, оказался на удивление приятным. Толстая улыбчивая тетушка Элизабет бросилась обнимать его почти с таким же пылом, с каким дома его приветствовала по возвращении из Лондона черно белая колли. На обеде у Стэнтонов присутствовало несколько местных помещиков. Они встретили Дэвенпорта дружелюбно, как своего, то есть человека, родившегося, как и они, в окрестностях Дорсета. И за портвейном мужчины обсуждали местные новости, всячески вовлекая в разговор и Реджи. К счастью, Стэнтоны не пригласили ни одной незамужней женщины. Впрочем, замужние дамы тоже смотрели на Реджи оценивающе, но у них были на то иные причины – вероятнее всего, они решали, кого из своих дочек на выданье можно будет попробовать «пристроить» с его помощью. Помня о своем решении сократить употребление алкоголя вообще и тем более не давать себе воли в доме Стэнтонов, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, Реджи старался не слишком налегать на вино. Наверное, именно по этой причине он, вернувшись в Стрикленд, чувствовал себя не в своей тарелке. Пройдя в библиотеку, он налил щедрую порцию виски и с радостью ощутил, как по телу разливается приятное, успокаивающее тепло. Однако даже после этого Реджи не смог расслабиться по настоящему. Он обвел взглядом комнату и подумал, что ему следует кое что изменить в ее убранстве. За тридцать или сорок лет все краски поблекли. Может быть, если сменить обои и занавески, дом не будет казаться могильным склепом… В отчаянии Дэвенпорт выплеснул в рот остатки виски и решил отправиться на улицу. |
