|
Мы играли с огнем, шутили со смертью, которую призывали и которая, казалось, витала между нами. Кажется, Ван Дамм, он в детстве пел в церковном хоре, запел заупокойную молитву. Мы подхватили ее хором. В эту ночь никто не был убит. В четыре часа утра я благополучно перелез через забор и вернулся домой. Когда мы собрались на другой день, Клйен вернулся к этой теме: „Как вы думаете, трудно убить человека?" Несмотря на то что мы давно уже все протрезвели, нам не захотелось отступать, и мы утвердительно ответили: „Конечно, нет". Наступил Сочельник. Каждый принес свою долю выпивки в еды. Пили, пели. К полуночи все были вдребезги пьяны. Мы вывернули карманы и тянули жребий, кому идти еще за вином. И вот в этот момент появился Вилли Мортье - в смокинге, в белоснежной крахмальной рубашке, которая, казалось, излучает свет, розовый, надушенный. Он объяснил нам, что удрал с великосветского бала. „Сходи за вином", - крикнул ему Клейн. „Ты пьян, мой друг, я пришел сюда, чтобы пожать вам руки". „Ты хочешь сказать, поиздеваться над нами". Никто из нас не мог даже представить, что случится потом. У Клейна стало страшное лицо. Он был без галстука, волосы в беспорядке, по лбу струился пот. „Ты пьян, как свинья, Клейн". „Отлично, пусть я свинья, но я приказываю тебе сходить за вином". Мне кажется, что в этот момент Вилли испугался. Он был не так уж глуп. „Не могу сказать, что у вас здесь очень весело. Там, откуда я пришел, было намного веселее". „Я приказал тебе идти за вином", - сверкая глазами, прервал его Клейн, подойдя к нему вплотную. В углу кто-то спорил о теории Канта, кто-то плакал, проклиная жизнь, утверждая, что она бессмысленна. Мы все были настолько не в своей тарелке, что не заметили, как Клейн, подскочив к Мортье, ударил его чем-то в грудь... Кровь забила фонтаном... Вилли широко отрыл рот. - Не надо, - взмолился Ломбар, вскочив с места, глядя на Беллуара ошалевшими глазами. Но ничто уже не могло остановить Беллуара. - Мы увидели, как Клейн уронил на пол перочинный нож, и уставился на качающегося из стороны в сторону Вилли. Все происходило совсем не так, как люди себе это представляют. Я не могу, не сумею толково объяснить... Мортье все еще продолжал держаться на ногах, несмотря на то, что кровь все сильнее и сильнее била из раны, заливая его крахмальную рубашку... Все явственно слышали, как он сказал: „Свиньи!.." Он оставался стоять на том же самом месте, раздвинув слегка ноги, как бы для того, чтобы не потерять равновесие. Если бы не бьющая из раны кровь, можно было подумать, что он просто очень пьян. Его большие глаза в этот момент казались еще больше. Левая рука цеплялась за пуговицы смокинга, правая щупала карман брюк. Кто-то в страхе закричал. Мне кажется, что это был Жеф... И тут мы увидели в правой руке Вилли револьвер, который он вынул из кармана. Маленький черный предмет из твердой стали. Клейн катался по полу в припадке. С треском разбилась упавшая со стола бутылка... А Вилли все не умирал, все глядел на нас, стараясь поднять руку с револьвером. Один из нас бросился отнимать у него оружие, но, поскользнувшись в луже крови, упал, увлекая за собой Мортье... Резкий толчок от падения, казалось, должен был приблизить конец, но раненый все еще жил, его большие глаза оставались открытыми, и, все еще силясь выстрелить, он без умолку повторял: „Свиньи, ах какие же вы свиньи!.." Тогда я, не выдержав, сдавил его горло, хотя в нем и так еле теплилась жизнь. |
