– Я сказала, что чувствовала, – отвечала она, – и что считала справедливым по отношению к вам. Мне было чересчур тяжело видеть, что к вам так нехорошо отнеслись.

Они дошли до ворот. Мисс Ванделер поставила свечку на землю, а сама принялась отодвигать запоры.

– Еще одно слово, – сказал Фрэнсис, – скажите мне в последний раз, увидимся ли мы когда-нибудь, или никогда больше не увидимся?

– Увы! – сказала она в ответ. – Вы ведь слышали, что говорит отец. Могу ли я не слушаться?

– Скажите мне по крайней мере, что вы сами с этим не согласны, что вы не прочь были бы увидеться со мной опять.

– Отец сказал неправду, – отвечала она, – я считаю вас хорошим, честным человеком.

– Так дайте мне что-нибудь на память, – сказал он.

Она с минуту молчала, положив руку на ключ, который уже вложила в замок. Все засовы были отодвинуты, оставалось только повернуть ключ в замке.

– Если я это сделаю, – сказала она, – обещаете ли вы мне исполнить в точности все, что я вам скажу?

– Как вы можете спрашивать? – отвечал Фрэнсис. – Да я по одному вашему слову сделаю с радостью все, что угодно.

Она повернула ключ и отворила дверь.

– Так и быть, – сказала она. – Вы сами не знаете, чего просите, но так уж и быть. Что бы вы ни услыхали, – продолжала она, – что бы такое ни произошло, не возвращайтесь ни в коем случае в этот дом. Насколько хватит у вас сил, поспешите возвратиться в освещенные и населенные кварталы города. Но и там будьте осторожны. Вы подвергаетесь большой опасности, хотя и не знаете этого. Обещайте мне также, что вы не взглянете на то, что я вам отдам сейчас, до тех пор, пока вы не дойдете до совершенно безопасного места.

– Обещаю, – сказал Фрэнсис.

Она вложила в руку молодого человека что-то обернутое в носовой платок, потом с силой, которую в ней трудно было предположить, вытолкнула его из ворот на улицу.

– Бегите! – крикнула она ему.

Он услыхал за собой стук закрывшихся ворот и задвигаемых засовов.

– Я обещал, надо исполнить! – сказал он.

И он побежал со всех ног по переулку, который вел на улицу Равиньян.

Он отошел не более полусотни шагов от дома с зелеными ставнями, как среди ночной тишины раздался адски ужасный крик. Он невольно остановился. Другой прохожий последовал его примеру. Из окон соседних домов стала выглядывать публика. Пожар наделал бы, кажется, не больше переполоха в этом пустынном квартале. А между тем кричал как будто один человек. Но он ревел в злобе и бешенстве, точно львица, у которой украли детенышей, и Фрэнсис с изумлением и тревогой услыхал свое имя, выкрикиваемое среди английской брани, разносившейся по воздуху.

Первым его движением было вернуться к дому, но вслед затем он вспомнил наставление мисс Ванделер и побежал еще быстрее. Вдруг мимо него, словно ядро, выпущенное из пушки, пронесся без шляпы, с распущенными седыми волосами, крича во все горло, сам диктатор и помчался дальше по улице.

– Чего ему нужно от меня? – думал про себя Фрэнсис. – И чем он так возмущен? Не могу себе представить. Но во всяком случае это для меня сейчас совсем неподходящая компания, и я лучше последую наставлению мисс Ванделер.