Вдруг послышался звон разбитой посуды и глухой, мягкий стук, как будто кто упал головой на стол. Вслед затем на весь сад раздался пронзительный крик.

– Что вы сделали? – вскрикнула мисс Ванделер. – Он умер.

Диктатор отвечал таким сильным, свистящим шепотом, что Фрэнсис, стоя у окна, расслышал каждое слово.

– Молчи! Он жив и здоров, как и я. Бери его за ноги, а я понесу его за плечи.

Фрэнсис услышал, как мисс Ванделер расплакалась и разрыдалась.

– Мисс Ванделер, вы слышали, что я сказал? – продолжал диктатор тем же свистящим шепотом. – Или вы желаете со мной спорить? Предоставляю вам выбирать.

Последовала новая пауза, потом опять стал говорить диктатор.

– Бери его за ноги, его нужно отнести в дом. Будь я немного помоложе, я бы один все сделал. Но годы и перенесенные труды и опасности сделали надо мной свое дело, руки мои ослабели, и мне теперь нужна твоя помощь.

– Но ведь это – преступление, – сказала молодая девушка.

– Я твой отец, – сказал мистер Ванделер. По-видимому, это напоминание оказало действие.

Послышалась на песке шумная возня, уронили стул, потом Фрэнсис увидал, что отец и дочь идут по дорожке к дому и несут на веранду за ноги и за руки бездыханное тело мистера Ролльса. Молодой кверджимен был неподвижен и бледен, и его голова при каждом шаге несущих качалась из стороны в сторону.

Живой он был или мертвый? Несмотря на заявление диктатора, Фрэнсис склонен был скорее думать последнее. Совершено было тяжкое преступление. Дому с зелеными ставнями грозила беда. К своему удивлению, Фрэнсис нашел, что в нем чувство ужаса перед преступлением поглотилось другим чувством – печалью и страхом за молодую девушку и за старика, который, как он думал, подвергался большой опасности. Прилив великодушия наполнил его сердце, он решил выступить на защиту своего отца против всего света, вопреки судьбе, вопреки правосудию. Растворив окно, он закрыл глаза и с распростертыми руками выбросился прямо на листву каштана.

Ветка за веткой выскальзывали у него из рук или ломались под его тяжестью. Наконец ему удалось ухватить руками большой крепкий сук и повиснуть на нем на одну секунду, но он сейчас же с него сорвался и тяжело упал на стол. Из дома послышался тревожный крик – значит, его увидели. Он вскочил на ноги и через три прыжка стоял уже перед дверьми веранды.

В небольшой комнате, устланной рогожным ковром и заставленной кругом стеклянными шкафами, наполненными редкими вещами, стоял мистер Ванделер, наклонившись над телом мистера Ролльса. Когда Фрэнсис входил, он выпрямился и что-то быстро сделал рукой. Молодой человек не разглядел хорошенько, что именно, но ему показалось, будто диктатор что-то такое вынул из-за пазухи у пастора, мельком взглянул и сейчас же передал дочери. Все это произошло в один миг, пока Фрэнсис стоял на пороге. В следующий миг он был на коленях перед мистером Ванделером.

– Отец! – воскликнул он. – Позвольте мне вам помочь. Я знаю, чего вам хочется, и не задаю никаких вопросов. Я вам отдам всю свою жизнь, только отнеситесь ко мне как к сыну. Вы найдете во мне полную сыновнюю преданность.

Первым ответом диктатора был самый невозможный взрыв ругательств.

– Сын и отец? – крикнул он. – Отец и сын? Это мы-то с вами? Что за нелепая история? Как вы попали ко мне в сад? Что вам здесь нужно? И кто вы такой?

Удивленный и сконфуженный, Фрэнсис поднялся на ноги и молча стоял перед ним.