— Ты прав, Гриот. Ты всегда прав. Гриот, Гриот, я и так уже болен. Я — это не я.

И вдруг в молниеносном броске, как атакующая змея, Данн прыгнул на Гриота и схватил его за плечи. Теперь, когда их лица оказались на расстоянии ладони друг от друга, Гриот заметил и учащенное дыхание, и расширенные зрачки генерала.

— Откуда мне знать, что ты не шпион, а, Гриот?

— Господин, тебе нездоровится. Ложись, поспи.

Через дверь, выходящую на плац, Гриот позвал охрану Данна, а через дверь, ведущую в большой зал, окликнул Али. Тот взглянул на Данна и сказал, что у него еще остались снадобья, принесенные Летой. Гриот не должен беспокоиться. С Данном все будет в порядке.

— Да нет, Гриот должен беспокоиться! — крикнул Данн с кровати, где он лежал вытянувшись.

Гриот сказал:

— Я прослежу за тем, чтобы Тамар сюда не заходила.

— Я хочу, чтобы ко мне пришел Рафф, — заявил Данн. — Мне нужен мой друг.

— Господин, — сказал Али, — Рафф сейчас с Тамар.

Но Данн лишь молча смотрел на него. Тогда Али вышел и вскоре вернулся с Раффом. Данн схватил снежного пса, зарылся лицом в густой мех, обнял его за шею. Гриот захлопнул дверь, оставляя их вдвоем, и чуть не столкнулся с Тамар и Али.

— Не плачь, малышка, — говорил Али. — Пусть Данн немного побудет со своим старым другом.

— Я не плачу, — ответила Тамар. Она прислушивалась к лаю Раффа и голосу Данна, который разговаривал с псом.

— Пойдем-ка отсюда. Давай выучим с тобой что-нибудь новое. То-то удивится Данн, когда выздоровеет.

Гриот смотрел, как Али уводит ребенка к одному из старых музеев. В нем Тамар еще не бывала. Али нашел там машины, предназначение которых ему было непонятно. А Тамар иногда выдвигала гениальные идеи.

Внутри зала были расставлены огромные строительные машины, давным-давно сломанные или разрушившиеся от старости.

Али остановился перед одной из них, напоминающей гигантского кузнечика. Тамар, все еще борющаяся со слезами, встала рядом с ним. Али положил руку ей на плечо и спросил:

— Ну, Тамар, как ты думаешь, для чего была сделана эта машина?

Девочка произнесла безутешным голоском, в котором, однако, уже не было рыданий:

— Если это модель, а не настоящая машина, то сделать ее было не проще, чем настоящую, из металла.

Действительно, тяжелые деревянные шары висели на цепях, тоже выточенных из дерева.

— Да, похоже, древние люди очень хотели, чтобы мы увидели точные копии того, что у них было, — согласился Али. — Что ж, тогда давай представим, что эта машина сделана… из чего? Думаю, ты права, она, должно быть, была железная.

— Потому что главное здесь — эти тяжелые шары. Если бы их сделали из железа, то они давно бы заржавели, ведь тут так сыро, Али.

— Но здесь не всегда было сыро.

— Если эти шары упадут на что-нибудь, то все переломают. Может, для этого их и сделали? Чтобы ломать, например, каменные глыбы?

— Возможно. Да. Это было бы очень полезно.

— Или их можно было бросать на дома врагов.

— Да, такой шар сломал бы и большой дом.

— Да. — Ее голос снова задрожал.

— Тамар, а хочешь, мы с тобой выучим еще несколько слов на языке тундры? Или какое-нибудь сложное слово из махонди?

— Нет, не надо, Али. Давай лучше еще посмотрим на машины. Я буду смотреть и смотреть, пока не запомню их все до единой, а потом ты можешь задавать мне вопросы.

Ее голос прервался. Тамар всхлипнула, но быстро справилась с собой. И она настояла на том, чтобы осмотреть еще шесть загадочных машин.

— Ну вот, теперь эти машины навсегда останутся в моей голове.