Как они прекрасны, эти трое махонди… И Гриот предпочел забыть о Кайре, которая, пусть тоже была махонди, не имела ничего общего с их красотой.

Наконец Тамар осторожно поднесла руку к снежному псу. Тот обнюхал ее, не сводя при этом глаз с лица Данна.

— Его зовут Рафф, — сказал Данн. — Рафф, познакомься, это Тамар.

Снежный пес поднял морду и негромко пролаял дважды.

— А я — Данн, твой дядя.

Тамар сделала еще один шажок, так что оказалась у самого колена Данна. Они очень робели, эти двое, но они, несомненно, нуждались друг в друге. Оба дрожали. Тамар пришлось опереться одной рукой о колено Данна, чтобы не упасть.

У него внезапно сделалось такое лицо, будто девочка ударила его. Рука Тамар скользнула прочь, но Данн подхватил ее, сжал.

— Ты знал мою мать, — сказала Тамар. — А я нет.

Данн покачал головой, что означало: «Я не могу говорить».

Все видели: девочке хотелось, чтобы Данн сравнил ее с матерью, сказал бы, как она похожа на Маару, потому что она часто слышала это. Но он не мог говорить.

Наконец Данн произнес:

— Это накидка, что на тебе… — И он протянул руку, прикоснулся к ее одеянию. — Мы с твоей матерью носили их, когда шли в Ифрик. Если свет падает правильно, то тебя в ней совсем не будет видно.

Шабис сказал:

— Я объяснил Тамар, что мы оба должны надеть их, чтобы нас не видели. — Ему накидка доходила только до середины бедер, и он надел ее поверх мешковатых штанов. На Тамар накидка сидела как платье, почти скрывая ее ноги.

— Ты так похожа на Маару, — сказал наконец Данн, преодолевая боль, которую причиняли ему эти слова, и девочка очутилась в его объятиях.

Они оба плакали. Но когда Тамар оторвалась от Данна, накидка сползла с ее плеча, обнажив красный рубец на теле.

Данн ахнул, но, прежде чем он успел сказать что-нибудь, Шабис опередил его, пояснив:

— Это последняя из так называемых случайностей, и именно из-за нее мы ушли с фермы.

— Это след от хлыста, — сказал Данн.

— Очевидно, удар предназначался одному из рабов Кайры.

— Значит, на ферме теперь есть рабы?

— Да, есть. Их покупают и продают.

— Кайра добилась-таки своего.

— Разве можно остановить ее?

Данн кивнул:

— Да, это невозможно.

Тамар спросила у дяди:

— Данн, почему на свете бывают плохие люди? Почему кто-то хороший, а кто-то плохой?

Данн удивленно засмеялся:

— Ну, малышка, вот это вопрос так вопрос! Боюсь, ответа никто не знает.

— Это так странно. То есть мне непонятно, как это на ферме есть плохие люди и есть хорошие. Кайра и Рэя плохие, а…

— Кажется, ты имеешь в виду мою дочь, — перебил ее Данн. Он не отпускал от себя девочку, посадил ее к себе на колени. Лицо Тамар оказалось рядом с его лицом: два такие похожих лица.

Тамар сказала:

— Кайра говорит, что Рэя — дочь Шабиса.

Шабис вспыхнул гневно:

— Это невозможно. Я все время повторяю тебе, Тамар. Твоя мать и Кайра забеременели одновременно: Маара должна была родить тебя, а Кайра — Рэю. И Данн тогда еще жил на ферме.

— Да, — подтвердил Данн. — Рэя — моя дочь. По крайней мере, так мне сказала Кайра, и я думаю, что так оно и есть.

Девочка снова заплакала. На этот раз — от радости, что она слышит правду, и слышит ее от единственного человека, которому доверяет.

— Ш-ш, — успокаивал ее Данн.