Она сказала будничным и немножко усталым голосом:

    – Ну вот и все.

    И зевнула, потягиваясь.

    Мне показалось, что она выросла за эти несколько минут и из миниатюрной девчушки превратилась в великаншу.

    Я спросил:

    – Что – все?

    Точнее, хртел спросить. Потому что вместо слов моя глотка издала странный утробный звук.

    А некто лохматый-волосатый, тоже непомерно увеличившийся в размерах, разочарованно протянул:

    – Ко-от… На что нам кот? У нас и мышей-то нет…

    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

    которая является продолжением предыдущей

    Может быть, на свете есть место лучше этого, но если вы пойдете его искать, вы можете его не найти.

    Дж. Патрик. Странная миссис Сэвидж

    Они заговорили, загомонили все сразу, как это бывает после сеанса в кинотеатре, когда можно уже не хранить вынужденное молчание. На меня при этом они не обращали внимания. Я все силился что-то сказать – увы, безуспешно. Мои голосовые связки отказывались мне служить.

    Ладу поздравляли. Она принимала поздравления, улыбаясь устало и благодарно, как примадонна после премьеры.

    Ладой восхищались. Она скромно отвергала восхищения: «Что вы, что вы!..» – и говорила, что ничего особенного в совершенном ею нет, обычная работа. И что бабушка справилась бы с этим гораздо лучше.

    На что кто-то – кажется, это был пес – заметил, что бабушки нет и надо обходиться своими силами, для первого же раза у Лады получилось все по высшему разряду…

    Наивный! Я все еще ничего не понимал!..

    Лада встала.

    – Пора спать, – сказала она. – Устала я очень. Пес, наш новенький поступает под твою опеку. А то Домовушке он что-то не нравится…

    – А чего, я ничего, – забормотал лохматый, – оно, это вот котейко, для уюта гоже… Мурлыкать опять же будет, дрему-сон навевать… Косточки старые мне греть…

    – Какие кости, какие кости! – закаркала ворона раздраженно. – Откуда у тараканов кости?!

    – Опять! – заорал лохматый. – Вдругорядь поклепы возводятся, напраслина всякая!.. Обзывание непотребными словами…

    – Извините! Позвольте! – возмутилась птица. – С каких это пор примитивная констатация факта вызывает столь негативную реакцию…

    – Лада, ты слышишь? – воззвал лохматый, – он уже и тебя не стесняется, выражается…

    – Домовушечка, милый, он не выражается и не обзывается, это у него такая манера разговора, – наставительно произнесла Лада с той интонацией, с какой в сотый раз повторяют прописные истины неразумным детям, – а ты мало читаешь, и словарный запас у тебя невелик, поэтому ты не всегда в состоянии понять…

    Лохматый проворчал что-то себе под нос. Я был с ним солидарен. Мне тоже не нравилась эта птица.

    Лада вышла из комнаты, на прощание погладив меня по голове. А я так и не смог ничего сказать.

    Пора просыпаться, подумал я, сон становится кошмаром.