Глядя перед собой, он сначала сдвинул очки на лоб, а потом и вовсе снял их и помахивал ими, держа очки за коротенькую дужку. Софья подошла к нему.

— Миссис Скейлз? — спросил он очень тихим и доброжелательным голосом.

Софья кивнула.

— Прошу вас сюда, — он с выражением сострадания на лице пожал ей руку и провел ее в святая святых. — Так скоро я вас не ждал, — сказал он. — Я заглянул в расписание и был уверен, что до шести вы не приедете.

Софья объяснила, почему приехала раньше.

Через кабинет Болдеро провел Софью дальше, в гостиную и предложил ей сесть. Затем он и сам сел. Софья, как просительница, ожидала, что будет дальше.

— Боюсь, что у меня для вас плохие новости, миссис Скейлз, — сказал Болдеро тем же мягким, доброжелательным голосом.

— Он умер? — спросила Софья.

Мистер Тилл Болдеро кивнул.

— Умер. Признаться, я дал телеграмму уже после того, как он скончался. Все произошло внезапно, совершенно, внезапно, — он помолчал. — Совершенно внезапно!

— Да, — слабым голосом ответила Софья. Она ощутила глубокую печаль — не горе, но некое подобие горя. Кроме того, она чувствовала, что несет ответственность перед мистером Тиллом Болдеро за все неприятности, которые мог причинить ему Джеральд.

— Да, — сказал мистер Болдеро, мягко и неторопливо. — Он пришел вчера вечером — мы как раз закрывались. Дождь у нас лил как из ведра. Не знаю, какая погода стояла у вас. Он весь промок и был в ужасном состоянии, просто ужасном. Разумеется, я его не узнал. Я ведь, насколько я помню, вообще с ним раньше не виделся. Он спросил меня, не сын ли я того мистера Тилла Болдеро, которому эта лавка принадлежала в 1866 году. Я ответил утвердительно. «Ну, — сказал он, — выходит, вы мой единственный родственник. Меня зовут Джеральд Скейлз. Моя мать приходится кузиной вашему батюшке». А потом спрашивает: «Можете вы мне чем-нибудь помочь?» Я увидел, что он болен. Привел его сюда. Когда оказалось, что он не может ни есть, ни пить, я решил послать за доктором. Доктор велел уложить его в постель. Сегодня в час дня он скончался. К сожалению, моей жены сейчас нет, и она не могла поухаживать за ним как следует. Она в Саутпорте и, к сожалению, нездорова.

— От чего он умер? — коротко спросила Софья. Мистер Болдеро в недоумении пожал плечами.

— Должно быть, от истощения, — ответил он.

— Он здесь? — спросила Софья, ища взглядом, где может находиться спальная.

— Да, — сказал мистер Болдеро. — Вы, наверное, хотите посмотреть на него?

— Да, — кивнула Софья.

— Ваша сестра говорила, что вы давно его не видели, — с сочувствием пробормотал мистер Болдеро.

— Да, с семидесятого года, — ответила Софья.

— Ах, господи, господи! — запричитал мистер Болдеро. — Боюсь, туго вам пришлось, миссис Скейлз. С семидесятого года! — Он вздохнул. — Прошу вас, крепитесь. Я не оратор, но поверьте, соболезную вам. Да, соболезную! Как жаль, что нет жены и она не может принять вас.

На глаза Софьи накатились слезы.

— Ну же! — сказал он. — Мужайтесь!

— Я плачу из-за вас, — благодарно произнесла Софья.