Софья хранила молчание.

— Надеюсь, завтра утром ты будешь в лучшем расположении духа. В ином случае я приму суровые меры. Ты полагаешь, что можешь сопротивляться мне, но ты еще никогда в жизни так не ошибалась. Я не желаю тебя больше видеть. Позови мистера Пови и вели Мэгги принести свежего чаю. Из-за тебя я почти рада, что твой отец умер, пусть даже так, как это произошло. Во всяком случае, он избавлен от всего этого.

Слова «…пусть даже так, как это произошло» испугали Софью. Они свидетельствовали, что миссис Бейнс, хотя великодушно и не касалась этой темы в разговорах с Софьей, знала совершенно точно, при каких обстоятельствах умер ее муж. Софья удалилась перепуганная и устрашенная, но при этом ее не оставляла мысль: «Она не убила меня. Я приняла решение молчать и выполнила его».

Вечером, когда Софья, сидя в лавке, аккуратно и безотрывно занималась шитьем шляп, ее мать тайно рыдала на втором этаже, а Констанция все еще пряталась на третьем, она, Софья, вновь пережила сцену у старой шахты, но пережила ее по-иному — признала, что была неправа, инстинктивно ощутила, что проявила глупое недоверие к любви. Пока Софья сидела в лавке, она держала себя и разговаривала согласно принятым здесь правилам поведения, превращаясь из наивного ребенка во взрослую восхитительную женщину. Когда входили покупатели и молодые мастерицы, в соответствии с установленным в лавке порядком, прибавляли газ в центральном светильнике, нельзя было понять, как это они при полном свете не видели сверкавшие в душе очаровательной мисс Бейнс слова: «Вы самая прелестная девушка из всех, кого мне довелось встречать» и «Я напишу вам». Молодые мастерицы имели собственное мнение как о Констанции, так и о Софье, но истина, во всяком случае в отношении Софьи, лежала за пределами полета их фантазии. Когда пробило восемь часов, лавка опустела и она приказала накрыть все чехлами, им и в голову не могло прийти, что она размышляет в это время о доставке почты и строит планы, как завладеть утренними письмами раньше мистера Пови.

Глава VII. Поражение

I

В июне из Экса прикатила тетушка Гарриет, чтобы провести несколько дней со своей младшей сестренкой — миссис Бейнс. Железную дорогу между Эксом и Пятью Городами еще не открыли, но даже если бы она уже действовала, тетушка Гарриет скорее всего ею бы не воспользовалась. Она издавна ездила из Экса в Берсли одним и тем же способом — в нанятом из конюшни Братта небольшом экипаже, которым правил возница, хорошо понимавший значительность персоны и особенности натуры тетушки Гарриет.

Миссис Бейнс еще больше располнела, и теперь тетушка Гарриет лишь незначительно превосходила ее в этом отношении. Но духовное превосходство старшей сестры все еще сохранялось. Обе внушительные вдовы разместились в спальной миссис Бейнс, где проводили много времени в долгих приглушенных беседах, после которых миссис Бейнс обретала вид человека, озаренного светом нового знания, а тетушка Гарриет — вид человека, одарившего этим светом другого. Эта пара держалась все время вместе — в лавке, мастерской, гостиной, кухне, а также вне дома, и называли они друг друга только словом «сестра» — «сестра». Повсюду звучало «сестра», «моя сестра», «твоя дорогая матушка», «твоя тетушка Гарриет». Они относились друг к другу, как к непогрешимому источнику мудрости и хорошего вкуса. Благопристойность сопровождала их с утра до вечера. Вся Площадь тревожно корчилась, как будто око божье было направлено исключительно на нее.