Исправления, которые произвел Тургенев в тексте повести в России, не изменили характеристику Харлова — властного хозяина, феодала, но внесли существенные коррективы в отношения между ним и его подчиненными в момент, изображенный в повести. О казачке Максимке, например, первоначально было известно лишь, что он сопровождал Харлова во всех поездках, еле помещаясь с ним рядом на дрожках, а затем был отнят у хозяина Слёткиным и отдан в ученье. В беловом автографе он делается постоянным чтецом Харлова. Работая над сценой бунта Харлова (разорение дома и гибель героя), Тургенев внес в этот и в последующие эпизоды много новых моментов, которые должны были подчеркнуть народность образа героя, поднять его над провинциально-помещичьей средой и выдвинуть в нем народные черты. В беловом автографе были вписаны эпизоды, рисующие сочувствие народа Харлову и презрение его к Слёткину, и дополнительно обработаны реплики крестьян, не желающих принимать участия в „усмирении“ Харлова (см. с. 217). Таким образом, Харлов выступает не как «усмиритель» крестьян, а как мститель, озлобление которого понятно и близко крестьянам.

На полях рукописи в главе, рисующей «бунт» Харлова, Тургенев сделал запись «Максим». Затем там же в текст был внесен эпизод появления Максимки, обращение к нему Харлова: «Максимушка, друг! <…> Полезай ко мне, Максимушка, товарищ верный, станем вдвоем отбиваться от лихих татарских людей», — обращение, в корне меняющее представление о взаимоотношениях Харлова и его казачка, который отделился «от толпы крестьян», чтобы помочь хозяину (см. в окончательном тексте с. 219).

Уже на первом этапе работы Тургенев тщательно разрабатывал восклицания, которыми встречал Харлов своих «усмирителей» и которым соответствует окончательный текст на с. 219. На полях чернового автографа Тургенев вписал: «Я хозяин строгий, не в пору гостей не люблю». Затем он намеревался заменить «не в пору» на «не в духе», но эта замена не состоялась. Писатель явно хотел особо подчеркнуть не самодурство своего героя («не в духе… не люблю»), а присущее ему чувство собственного достоинства. Реплика «Я хозяин строгий» и т. д. в окружении эпизодов, рисующих сочувствие крестьян Харлову, рядом с упоминанием о былых боях против «лихих татарских людей» ассоциируется с участием Харлова в Отечественной войне и по своей народной форме, лаконизму, юмору напоминает подписи под лубочными картинками 1812 года.

Мысль о литературном «прототипе» повести, о соотношении рассказанной в ней истории с трагедией Шекспира, не оставлявшая писателя с самого начала оформления замысла до завершения повести на первоначальной стадии, когда создавался черновой автограф, выражалась в стремлении низвести трагедийные ситуации, близкие к Шекспиру, до уровня захолустного быта русской крепостной деревни. Создав весь основной текст повести, Тургенев на этой стадии как бы закрыл все пути к просветлению, к трагедийному разрешению изображенных конфликтов. Сатирическая окраска образов превалировала. Все светлые начала человеческих характеров шекспировского оригинала не находили себе соответствия в его степной «копии». Отсутствие Корделии, Кента, Глостера, Эдгара, превращение резкого, но глубоко преданного королю и правдивого мудреца-шута в мелкого и гадкого завистника Сувенира, не охраняющего, а стремящегося всячески уязвить Харлова, соответствовали характеру центрального героя, лишенного многих тонких оттенков, позже внесенных автором в текст.