— Наверное, не часто бываете дома?

И поправила упавший на лицо светлый локон.

— Как раз наоборот — слишком часто, — улыбнулся Мишенька. — Пилоты не любят болеть, и работы у резервистов немного.

— А когда в основной отряд?

— Годика через два. Без опыта на постоянные рейсы берут редко.

Девушка с удовольствием бы поболтала с летчиком подольше, но к стойке подошли пассажиры с каким‑то сверхважным и сверхсрочным вопросом, а потому пришлось завершать приятную беседу.

— Пожалуйста, поверните голову.

— С удовольствием.

Сканер считал информацию, и по монитору побежали слова сообщения:

«Проверка подлинности — 100%. Николай Александрович Крючков. Московский отряд летчиков. Резерв. Личный номер…»

«Балалайка» у Щеглова стояла настоящая, иначе и быть не могло, ведь чипы пилотам выдавала СБА. В «Пирамидоме» визировали все изменения в статусе служащих авиационных компаний и осуществляли проверку подлинности. Так что единственное, что сделали машинисты Мертвого, — добавили в собственную базу данных новую запись.

Курс управления сверхзвуковым самолетом Мишенька прошел еще в Университете — он входил в стандартную программу подготовки офицера СБА, и за те несколько часов, что у него были до отлета, Щеглов успел позаниматься на тренажере, освежить в памяти старые знания и ознакомиться с произошедшими изменениями. Разумеется, Мишеньку трудно было назвать полноценным летчиком, но поработать вторым пилотом он мог без проблем. К тому же по специальному, надежно защищенному каналу СБА, невидимому для авиационных служб, Щеглова страховал настоящий летчик из Московского отряда, готовый в любой момент подсказать правильный ответ на любой вопрос.

— Кстати, вы не знаете, что случилось с основным пилотом? — поинтересовался Щеглов после того, как девушка решила проблемы пассажиров.

И удостоился еще одной лучезарной улыбки. «Он не ушел!! Он хочет поболтать!»

— С основным все в порядке. Второй отравился.

— Опять второй, — посетовал Мишенька.

— Ничего страшного, Николай, уверена, скоро вы станете капитаном. — Девушка чуть подалась вперед и взмахнула длинными ресницами. — Я работаю каждый день. Моя смена с восьми до шестнадцати.

— Наверное, достают пассажиры?

— Не то слово…

Она отчаянно пыталась закрепить успех и превратить мимолетную встречу во что‑нибудь более перспективное.

А он отчаянно пытался понять, кто за ним следит. И, флиртуя с симпатичной девчонкой, периодически бросал взгляды на зеркальную витрину за ее спиной, прощупывая находящихся в зале людей.

Кто?

Знакомый? Невозможно: пластики СБА изменили его внешность так, что Мишенька сам себя не узнавал. Кауфман послал группу прикрытия? Зачем? Операция засекречена, и тайна хранит посланца Мертвого лучше, чем рота тяжеловооруженных безов. Предательство? Нет. О предстоящем путешествии в Эдинбург знали всего пятеро: кроме Кауфмана и Слоновски два техника да пилот на подстраховке. Троих последних Щеглов лично проверил и перепроверил сто раз — он курировал контрразведку московского филиала СБА — и был в них полностью уверен.

И все‑таки чувствовал, чутьем профессионального дознавателя чувствовал, что кто‑то за ним смотрит. Или смотрел. Скорее именно так: смотрел. Но взгляд незнакомца, тяжелый, оглушительно тяжелый, как вцепился в Мишеньку, так и не отпускал.