— Некоторое время назад у братьев были проблемы, их взяли с «поплавками», правда, довольно быстро отпустили.

— Это я и имел в виду, — произнес молчун.

— Бобры работают на СБА? — В голосе весельчака прозвучало удивление.

Он занимался исключительно американскими континентами и был далек от московских реалий.

— Мертвый выстроил в своем Анклаве весьма специфическую систему, — сообщил скептик. — Он грамотно использует этнические противоречия, стравливает между собой канторы, но при этом плотно их контролирует. Можно сказать, что все московские бандиты так или иначе работают на СБА. Во всяком случае, такой плотности осведомителей, как у Мертвого, нет ни у одного другого директора.

— Если Бобры работают на СБА, это даже лучше, — заметил рассудительный. — Кауфман им доверяет, а значит, повышается вероятность того, что он пропустит удар.

— Мертвый никому не доверяет, — вздохнул скептик. — Но добраться до него я постараюсь.

* * *

анклав: Москва

территория: Аравия

около девяти утра, солнечно

тайны мертвецов скрывают их друзья

«Была ли случайной встреча в аэропорту?» Этот вопрос занимал Урзака всю дорогу до Аравии. Таксист не мешал — Банум сразу же велел ему заткнуться, — а окрестностями Урзак не интересовался, считая, что все Анклавы похожи друг на друга, так что размышлениям ничего не препятствовало.

Как всегда в подобные минуты, Банум не сводил взгляд с трости, а точнее, с резной рукояти. Маленькие черные бусинки, которые древний мастер искусно врезал в змеиную голову, могли показаться безжизненными, мертвыми, но Урзак умел смотреть глубже и знал способ преодолеть преграду и увидеть искру жизни за непроницаемой мглой. Но для этого нужна полная концентрация… которая так необходима во время размышлений.

Итак, молодой человек в форме пилота, аура которого опалена дыханием Чудовища. Последнее звено в цепи доказательств. Самое последнее. Аура — это не рассказ китайца и не ставшие теплыми руны, ауру не подделаешь. Следы, что оставляет Чудовище, можно попытаться скрыть, завуалировать, но пилот мер предосторожности не принял, из чего можно сделать вывод, что Чудовище чувствует себя в Москве как дома. Здесь его логово, его крепость. Здесь оно готово встретить любого врага. «Знает ли Чудовище обо мне?»

Банум давно познал все, что вызывает страх: предательство, боль, тлен. Из‑за этого ему иногда не хватало эмоций, чувства прошедшего через все человека притупились, жизнь потеряла прежнюю яркость, но сделанного не воротишь. Воплощение холодного разума — его выбор. И его защита. Нельзя сойти с ума, оценивая происходящее с позиций: «полезно — бесполезно», «выгодно — невыгодно», «практично — непрактично». Вопрос волновал Урзака только потому, что Чудовище могло скрыться, а Банум намеревался покончить с его существованием раз и навсегда. «Знает ли Чудовище обо мне?» И из этого вопроса плавно вытекал другой: «Была ли случайной встреча в аэропорту?» Тщательно обдумав ситуацию, Урзак ответил утвердительно:

«Да, встреча случайная».

Вряд ли Чудовище направило в аэропорт человека со столь заметной аурой, а если бы и отправило, то не позволило бы ему столкнуться с Банумом. Нет, если бы речь шла о встрече, Урзака должны были ждать обычные люди, специалисты наружного наблюдения. Сменяя друг друга, окружив гостя электронными глазами и ушами, они бы провели Хасима до самой квартиры, организовали бы несколько точек слежения… но этого не произошло. Такси спокойно ползло по московским пробкам, и никто — никто! — в этом Урзак был уверен на сто процентов, не следовал за ним.