Легко понять, почему научный вывод о последовательности создания рассказов Начальной летописи и «Повести временных лет» не вызывает восторга у ряда историков, которые не видят в сравнении их текстов ничего хорошего. В Начальной летописи Олег — «мудрый и храбрый» воевода Игоря, который и сам «храбр и мудр». В «Повести» «умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу, родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо тот был еще мал». В Начальной летописи Игорь с Олегом пошли вниз по Днепру и обманом убили неведомых Аскольда и Лира. В «Повести» Аскольд и Дир были «боярами» Рюрика, прославились походом на Царьград в 866 году, а в 882 году были убиты Олегом, который действовал один: Игорь был так мал, что его носили на руках. В Начальной летописи ставил города и платил дань варягам Игорь, в «Повести временных лет» — Олег. И т. д.

Очевидно, что даже в рассказах об Олеге и Игоре, не говоря о совсем уж мифическом Рюрике и его загадочном роде варягов-руси, мы имеем дело с весьма вольной интерпретацией легенд через столетие с лишком после смерти княгини Ольги, в более древнем рассказе о которой нет противоречий. Единственный случай, когда добавленный в «Повесть» рассказ о походе Игоря на Византию в 941 году совпал с византийской хроникой, текстологи объяснили давно: летописец его у греков и переписал. А вот победоносного похода Игоря к рубежам империи в 944 году у имперских авторов (как и в Начальной летописи) нет. Да и откуда взяться, если якобы заставившая греков платить выкуп дружина в летописи уже осенью говорит князю, что не имеет портов? (Тут Начальная летопись и «Повесть» уже полностью совпадают, поскольку с этого момента передают текст Древнейшего сказания.)

Тенденцией «Повести временных лет» относительно Начальной летописи было удревнение Рюриковичей, больно затронувшее Ольгу. В Начальной летописи Игорь сам «привел себе жену от Плескова, именем Ольгу, и была мудра и смыслена, от нее же родился сын Святослав». В «Повести» этот текст, ранее не имевший даты, был помещен под 903 год и переделан в пользу введенного в рассказ княжения Олега: «Игорь вырос и собирал дань после Олега, и слушались его, и привели ему жену из Пскова именем Ольгу…» (а «княжить» юноша начал через десять лет, в 913 году). Однако монах-летописец в «Повести временных лет» не подумал изменить текст Начальной летописи (из Древнейшего сказания) о том, что в 945 году Святослав был совсем мал («детеск») и в 946 году едва смог перекинуть копье между ушами коня.

То, что летописца не трогали страдания княгини, вынужденной по его воле рожать в преклонном возрасте от старичка-мужа, понять можно. Он сам объяснил, что руководствовался в хронологии высшими соображениями, ведя отсчет от 852 года, когда «стала называться Русская земля. Узнали мы об этом потому, — рассказывает «Повесть», — что при этом царе (Михаиле. — А.Б.) приходила русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим».

Хронологические идеи составителей «Повести временных лет» и Начальной летописи подробно рассмотрены летописеведами. Нам важнее их политическая составляющая — стремление притянуть жившего в середине X века Игоря, попавшего в Древнейшее сказание в качестве незадачливого мужа Ольги, а главное — легендарного Олега, заключившего договор с ромеями в 907 году и, судя по Кембриджскому документу, действовавшего в начале 940-х годов, — к героическому походу русов на Царьград в IX веке. Растянув жизнь Игоря и женив младенца в 903 году, уморив удревненного Олега еще в 912 году, «Повесть» убеждала неискушенного читателя, что Рюриковичи появились на Руси аж в 862-м.