Представители старинной знати Толстые уступили только потому, что сватом выступил сам Александр I.
В романе «Война и мир» воспитанник Ростовых Борис Друбецкой, представитель древнего, но обедневшего рода, сделав штабную, адъютантскую карьеру, женится на богатой невесте Жюли Карагиной. Приданое тяготело к чину, а чин искал приданого.
Однако не всем везло. Алексей Петрович Ермолов, например, уже став командующим Кавказским корпусом, не получил от государя никаких пожалований и оставался беден. Поэтому ему пришлось отказаться от перспективы создать семью с женщиной своего круга — ее следовало содержать подобающим образом — и ограничиться походными женами из местных горских племен. В письме Закревскому он с грустью рассуждал о любви своей молодости: «Было время… весьма был близок от женитьбы, но скудное состояние с моей стороны и ее бедность не допустили меня затмиться страстью… Я, как и ты, имею правило ничего не просить, а дать мне, быть может, не догадались бы»<sup></sup>.
Если мужчина-дворянин рассчитывал содержать семью, ему следовало не просто служить, а служить успешно, нацелясь на высокий чин и хорошее приданое невесты. Отказ Чацкого от службы автоматически выбивал его из числа кандидатов на брак, что, без сомнения, становилось дополнительной причиной для раздражения, щедро изливаемого на окружающих — не в последнюю очередь на женщин.
«Бедные твари»
Аннет Оленина недаром жаловалась на «гордость мужчин» и говорила о своем «презрении» к этому чувству. Позволим себе в третий раз процитировать дневник, который она собиралась передать в назидание собственным дочерям. Демонстрация мужского «превосходства» уже тогда очень обижала женщин.
«Бедные твари, как вы ослеплены! Вы воображаете, что управляете нами, а мы… не говоря ни слова, водим вас по своей власти: наша ткань, которою вы следуете, тонка и для гордых глаз ваших неприметна, но она существует и окружает вас. Коль оборвете с одной стороны, что мешает окружить вас с другой. Презирая нас, вы презираете самих себя, потому что презираете тех, кому повинуетесь. И как сравнить скромное наше управление вами с вашим гордым надменным уверением, что вы одни повелеваете нами?»<sup></sup>
Окружающая реальность давала образованной и думающей даме много причин чувствовать себя задетой. Комедия «Горе от ума» полна высказываний «шовинистического», как сейчас сказали бы, толка. Они сделаны так естественно, что не возникает тени сомнения: ни автор, ни большинство читателей просто не замечают их, считают в порядке вещей.
Нас не удивит тот факт, что Софья, тайно встречаясь с Молчалиным, подвергается осуждению. А Чацкий — молодой человек, влюбленный и ищущий брака, — напротив, в своей остающейся за рамками сценического действия жизни встречается с дамами, так сказать, по естественной надобности. Когда Молчалин советует ему посетить ради покровительства влиятельную московскую барыню Татьяну Юрьевну, герой отвечает: «Я езжу к женщинам, да только не за этим», — одной фразой очерчивая значение слабого пола.
Читая через 200 лет пьесу, мы легко делаем скидку на эпоху: то, что порицаемо в женщине, естественно для мужчины. Но есть другая странность, которая царапает сейчас и, видимо, оставляла равнодушными тогда. Софье 17 лет, она едва вошла в брачный возраст. Чацкий расстался с ней три года назад, когда девушке исполнилось четырнадцать. С тех пор он ни разу не сообщал о себе ни ей, ни Фамусову. Тем не менее Чацкий считает себя в праве искать в Софье оставленную возлюбленную, едва ли не невесту. Удивляется ее холодности, подозревает в измене, засыпает догадками.
И Софья с Лизой наперегонки пускаются в оправдания. Сначала за барышню заступается горничная: «Ей-богу, нет пяти минут, / Как поминали вас мы тут». |