«По Божию смотрению, было их плавание благополучным, ибо сохранял Бог рабов своих», — сказано в Житии Савватия.

Деталь эта представляется нам немаловажной, потому что тихая, безветренная погода, а следовательно, безмятежное, умиротворенное море во второй половине августа явление здесь совсем нечастое. Однако если мореходам все-таки выпадает такая славная погода, то ощущение, что ты оказался между небом и землей, за гранью, за окоёмом, на своеобразном пересечении миров (особенно когда берега окончательно теряются из вида) накрывает полностью. Разве что обитатели морских глубин — тюлени, могут сопровождать идущий по морской глади карбас, да изредка всплывающие на горизонте гранитные безлесные острова — луды, чем-то напоминающие добрых морских чудовищ, что выходят на поверхность, а затем вновь погружаются на неведомую глубину, где, по верованиям древних саамов, живет Поддонный царь.

Путь на Соловки Савватия и Германа занял три дня. Все эти три дня погода благоволила отшельникам, а точнее сказать, пощадила их: не ввергла в яростную пучину в горловине Онежской губы рядом с Кузовыми островами, не разбила карбас на каменистых отмелях, не подвергла суровому испытанию «толчеей волн» и, наконец, позволила подойти к острову на высоком приливе и зайти в Сосновую губу, расположенную на севере острова.

И Савватий, и Герман, уповая на силу Креста Господня и крепость молитвы, видели в этом едино милость Божию, а также знак того, что путь их верен, а выбор безошибочен.

Далее Житие сообщает: «Вышли они на сушу и там устроили шалаш; и, сотворив молитву, водрузили крест на том месте, где достигли пристанища. И начали осматривать остров, ища место, где бы им хижину себе поставить... Обретя же удобное место, начали строить себе келии вблизи озера, невдалеке от моря — на расстоянии одной версты. Была же над тем озером очень высокая гора».

До прибытия на остров Савватий, что и понятно, имел лишь опыт строительства жилища, полученный им на Сиверском озере под началом преподобного Кирилла Белозерского и его учеников. Речь в данном случае шла о келье-землянке — деревянном срубе, врытом в грунт, а точнее сказать, в подножие холма или горы, что освобождало строителей от лишних земляных работ, а также защищало постройку от ветра, делая одну из стен естественным монолитом. Вспомним, что земляная келья преподобного Кирилла был устроена именно в подошве холма, на котором впоследствии возник Горне-Иоанновский монастырь, входящий в периметр Успенской Кирилло-Белозерской обители.

Вполне возможно, что осмотр места будущего обитания на берегу Сосновой губы проводился именно с таким прицелом. Герман, уже бывший на Соловках с рыбаками и знавший специфику местных каменистых почв и местного влажного климата, скорее всего, предложил Савватию вариант кельи-полуземлянки наподобие поморской вежи, вход и часть несущих стен которой выложены валунами, щели заткнуты мхом или просушенными водорослями, а потолок застелен дерюгой, лапником и плотно подогнанными друг к другу зачищенными от коры стволами деревьев. В такой полуземлянке, лишь незначительно углубленной, но более вписанной в местный рельеф, можно было только сидеть или лежать.

Впрочем, согласно учению святых Отцов и аскетов Древней Церкви, чем стесненнее будут условия, в которых спасается отшельник, чем более его келья будет напоминать гроб, тем вернее будет памятование смерти, «ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, беспристрастие к телу и омерзение ко греху» — слова преподобного Исихии Иерусалимского (ум.