На выходе из института ее окликает знакомая:

– Надя, Надя! Подожди!

– Завтра! – отмахивается она, сбегая по лестнице. – Завтра поговорим! Я спешу.

Мелькают обтянутые узкими черными брючками стройные ноги, стучат каблуки, серая короткая шубка распахнута.

– И к кому она так торопится? – спрашивает девушка.

– К кому, к кому… К жениху своему! К Виктору.

– А я думала, что это прикол…

– Я тоже. Похоже, что нет.

Виктор стоит, небрежно привалившись к капоту черной «Камри». В руках – смарт, в котором он с увлечением ковырялся только что. Синий костюм, рубашка, галстук, короткая брутальная стрижка. Типичный яппи.

– Витя, что за вид?

– Что опять не так?

– Ты похож на пижона!

– Руководство попросило поприсутствовать на деловой встрече, – пожимает он плечами. Обнимает, легко целует в щеку. – Потерпи, домой приедем, переоденусь.

– Почему без куртки?

– Не холодно, – усмехается. – Не пили меня, женщина.

Она опускает взгляд вниз.

– Кеды? Витька, ты совсем с ума сошел?

Парадоксально, но только Баженов может выглядеть стильно в этом итальянском костюме и кедах.

– Я не чувствую педалей нормально в туфлях идиотских, – отмахивается он. – Не волнуйся, на встрече я был в приличной обуви, это сейчас переобулся. Ну что, поехали домой?

– Поехали, – соглашается Надя. – А машина откуда?

– Служебная. Водитель у нас заболел, вот меня и припахали. Ты же знаешь, у нас штат пока маленький, так что я и швец, и жнец.

– Ой, как хочется сказать в рифму… – начинает Надя, но закончить ей не удается.

Оба оборачиваются на голос сзади:

– Витя!

Лилька. Надя недобро щурится. А этот мерзавец радостно улыбается, позволяет себя обнять, поцеловать в щеку. У Нади начинает дергаться жилка на виске.

– Витька… Сто лет тебя не видела, – щебечет Богданова. – Отпадно выглядишь. Эта стрижка тебе очень идет! Хотя кудри жалко. Как ты так решился?

– Надюша заставила. – Он провокационно стреляет в Надину сторону глазами.

– Надька, как ты могла? Такие кудри были…

– Шампуня много уходит, – фыркнула Надя. – Не напасёшься. Вик, поехали. Я голодная и хочу домой.

– Поехали, – соглашается легко Вик. – Лиля, пока.

И они снова целуются на прощание!

Дверцей машины Надя хлопает со всего размаху. Вик морщится, но молчит, сосредоточенно выруливая с парковки. Надя тоже молчит, демонстративно отвернувшись к окну.

И первым не выдерживает Вик:

– Надь, может, хватит уже? Это смешно…

– Не смешно! – Она тут же поворачивается к нему, злая и очень решительная. – Я вот посмотрю, как ты будешь реагировать, когда я стану у тебя на глазах целоваться и обниматься с каким-нибудь парнем!

– Насмотрелся за три года. Спасибо. Достаточно.

Он говорит спокойно, но у Нади сразу пропадает запал спорить. Но ревность просто душит. Чувство совершенно незнакомое, но такое острое, что она просто не знает, что с ним делать. Лезет в сумочку, где-то там валялись сигареты. Даже пачку открыть не успевает – в одно движение, не отрывая взгляда от дороги, Витька выхватывает у нее из рук сигареты и зажигалку.

– Кажется, я запретил тебе курить! – Он сунул добычу в карман пиджака.