— Они еще совсем маленькие и не почувствуют никакой разницы.

— Но они должны ее чувствовать.

— Согласна. Раз так, купим дешевые мячи для тренировки и пару дорогих для игры.

Но Дамьен покачал головой.

— Подумайте сами. Если на тренировке они привыкнут к легким и мягким мячам, то во время игры просто не сумеют справиться с более тяжелыми и твердыми. Тогда провал обеспечен.

Она вздохнула и сдалась.

— Уф… Когда я бралась за это дело, все казалось куда проще.

Дамьен хмыкнул.

— Обычная история. Будь по-другому, половина дел вообще осталась бы невыполненной.

Ее золотистые глаза заискрились.

— Это верно.

Они купили полдюжины дорогих мячей, два свистка на цепочках, сетки для ворот, вратарскую форму и несколько фляжек. Против фляжек Фредерика категорически возражала, доказывая, что дети будут обливать друг друга водой.

— Конечно, — с улыбкой согласился Дамьен. — Но им будет весело, а это самое главное, верно?

Как ни круги, а выходило, что он опять прав. В глазах Фредерики сияла такая благодарность, что у Дамьена сжалось сердце. Он ощущал удовольствие, гордость и в то же время непонятное и непривычное чувство вины. Отогнав от себя эту мысль, он зарылся в кучу налобных лент и поролоновых держателей для шнурков.

Когда с покупками было покончено и им назвали общую сумму, Фредерика ахнула.

— Я же говорила, что этого слишком много! Нам не нужны тренировочные костюмы, налобные ленты и…

Дамьен взял Фредерику за руки, сверху вниз посмотрел в ее серьезное лицо и почувствовал, что она застыла как манекен. Эта искренняя, неравнодушная женщина действовала на него как глоток свежего воздуха. До сих пор Дамьен знал только одну такую представительницу прекрасного пола — свою сестру. Но Амели не стала бы мешать ему тратить деньги. Правда, Амели знает, что он может купить весь этот магазин, не нанеся ни малейшего ущерба своему банковскому счету.

Внезапно он вновь ощутил чувство вины. И тут же забыл о нем, увидев кончик языка, нервно облизывавший пухлую нижнюю губу Фредерики. Им овладело яростное желание, простительное только подростку. На мгновение — лишь на одно мгновение — ему захотелось наклонить голову и поймать губами этот розовый язычок. Должно быть, она почувствовала это, увидела в его взгляде, ощутила летавшие между ними искры, прочитала его мысли, потому что внезапно сделала шаг назад, убрала язык и сжала губы. И только тут до Дамьена дошло, что он едва не поцеловал женщину на глазах у всех. Он опомнился, обнял Фредерику за плечи и увел подальше от секции.

— Мы пришли сюда за спортивным инвентарем. Именно его я и покупаю.

— Но вы слишком много тратите, — возразила она. — У вас будут трудности с начальством.

— Это моя забота, — промолвил он, вновь ощутив укол вины. — А вас должно волновать только одно. Вы хотите, чтобы эти малыши могли состязаться с другими?

— Конечно, хочу. Сами знаете.

— Тогда молчите и не мешайте мне делать то, ради чего я сюда пришел.

Фредерика закусила губу и посмотрела на него.

— Просто я не хочу навлечь на вас неприятности.

Чувство вины нахлынуло на него снова, причем с такой силой, что он едва устоял на ногах. Оказывается, лгать человеку в глаза очень трудно… Он вздохнул и неохотно открыл ей часть правды.

— Компания тут ни при чем, ясно? Я плачу за это сам. — Когда Фредерика открыла рот, он поднял руку ладонью наружу. — Не ругайте меня. Я могу себе это позволить. Без труда. Тем более что мне этого хочется. Я люблю детей.

Как ни странно, он говорил правду.