– С ума сойти! Никогда не слышала ничего подобного!

– Это случается сплошь и рядом. Ты бы удивилась, узнав, сколько таких, как он, все понимают, если им объяснить.

Кейт без остановки говорила об этой встрече, пока они не добрались до квартиры, где она остановилась, в доме середины двадцатых годов. Джеку стоило только бросить взгляд, и он тут же влюбился в это здание. Его пятиэтажный кирпичный фасад был украшен резными терракотовыми фризами, по два на каждый этаж; один тянулся вдоль крыши, а другой дугами изгибался над окнами, а замковый камень над каждым окном изображал какую‑то физиономию – при этом освещении Джек не мог разобрать, человеческую или звериную.

– До чего симпатичное здание! – сказал он. Оно высилось, как блестящий драгоценный камень в откровенно коммерческой мешанине автостоянок, типографий, галерей и деловых заведений по оптовой продаже тканей и ремонту швейной техники.

– Оно называется «Арсли», – сказала Кейт. – На здании нигде нет этого названия, по крайней мере, я его не видела, но те, кто живут в нем, именно так и называют свой дом.

– Я должен включить его в свою коллекцию.

– Ты собираешь здания?

– Только такие симпатичные. А оно просто очень милое.

– Ты все еще говоришь «милые»?

– И никогда не переставал. – Он щелкнул пальцами. – А что, если я возьму тебя на экскурсию по моим симпатичным домам?

– Не знаю, Джеки.

– До того, как ты вернешься в Трентон, Кейт, я хочу еще раз увидеться. И хочу, чтобы Джиа и Вики тоже познакомились с тобой.

Джек отчаянно, до боли в душе не хотел терять связь с Кейт. Он только что нашел ее и не позволит Кейт ускользнуть.

Наконец она улыбнулась:

– О'кей. Думаю, мне это понравится. У тебя есть номер моего сотового. Звони мне.

– Так и сделаю.

Но его радость несколько померкла, когда он вспомнил, что Кейт, возможно, угрожает какая‑то опасность. Она почувствовала настолько серьезную угрозу, что обратилась за помощью к совершенно незнакомому человеку. Что‑то происходит, куда более серьезное, чем просто странное поведение подруги. Кейт могла сказать, что не нуждается в его помощи, но это не означает, что помощь ей вообще не нужна. И если она ей требуется, то, нравится это ей или нет, он уж позаботится, чтобы она ее получила.

Они коротко обнялись на прощание, и воспоминания о защищавшей его близости вспыхнули в нем.

Черт побери, Кейт – его сестра. И никому не удастся играть какие‑то игры с его сестрой. Пока он оберегает ее.

9

– Почему ты следила за мной?

Кейт вздрогнула от звука голоса Жаннет, повернулась и увидела, что та стоит в дальнем конце их небольшой прихожей. Расставшись с Джеком на тротуаре, Кейт предполагала, что ее ждет пустая квартира.

Жаннет была в привычном для себя ночном одеянии – длинной и широкой рубашке, которая спадала с ее худеньких плеч почти до колен длинных стройных загорелых ног. Ее темные, падавшие на плечи волосы были стянуты в короткий хвостик, а в карих глазах стояло укоризненное выражение.

Откуда она узнала? – мелькнула у Кейт первая мысль. Потом она вспомнила фигуру, которую видела в окне дома Холдстока. Ей показалось, что это мужчина, но, должно быть, в окне стояла Жаннет.

Ее обожгло чувство вины. Она кралась за женщиной, которую любила, следила за ней, как коп за преступником. Но она не хотела ей ничего плохого.

– Потому что я беспокоилась о тебе, Жаннет. Ты была не в себе, и я…

– Ты не должна была этого делать.

В ее голосе не было ни гнева, ни угрозы, но в словах таился какой‑то скрытый подтекст, от которого руки Кейт покрылись гусиной кожей.