– Как мы вообще вышли на эту тему?

– Ты сам ее поднял.

– На самом деле поднял ее отец.

– Как ты себя чувствовал, когда он спросил, не гей ли ты?

Джек заметил, что она не сводит с него глаз, словно ответ был очень важен для нее.

– Помню, был даже как‑то доволен, что он не поинтересовался – может, я насильник или педофил.

– Но мужчины тебя никогда не привлекали?

– Никогда. Геи меня интересуют не больше чем овцы, козы или цыплята. Иными словами, они меня никак не интересуют. Не возникает никакого химизма. Фактически идея нежничать с геем… тьфу на нее.

– Но ты не испытываешь ненависти к ним.

– Я считаю, что у каждого есть право жить, как ему нравится. У тебя нет ничего, кроме своей собственной жизни. Так что, если ты не учишь меня, как жить, я не буду учить тебя.

– Значит, у тебя не было проблем и в общении с лесбиянками?

– Лесбиянки – это здорово. – Он чуть прошепелявил «с», как Бивис. Или это был Батхед?[7] Они вечно приходили на ум.

– Вот как! – По губам Кейт скользнула веселая улыбка.

– Конечно. Ты только прикинь. У меня масса общего с лесбиянками: обоим нам нравятся женщины и никому из нас не интересен секс с мужчинами. Так что, если задуматься, у меня явные лесбийские наклонности.

– И ты многих из них знаешь?

– Кое‑кого. Есть лесбийская пара, которая постоянно бывает в том баре, где я торчу. В этом месте собирается рабочая публика, и поначалу эту парочку не очень привечали, но парни не пытались их выставлять, так что они продолжали захаживать и теперь считаются частью семьи. Любой, кто затеет с ними ссору, столкнется с теми же парнями, которые поначалу устраивали им нелегкую жизнь. Кэрол и Хенни. Порой я посиживаю с ними. Они мне нравятся. Они мозговитые и забавные, и порой можешь, ну, не знаю… как‑то расслабиться с ними.

– Расслабиться?

– Они знают, что я не собираюсь к ним приставать, а я знаю, что совершенно их не интересую. Если за столом зайдет разговор о сексе, то всем этим играм конец.

– То есть общение с ними – что‑то вроде общения с геями.

– Не совсем. У геев совершенно иной набор игр. Он больше смахивает на… на общение с тобой.

Кейт вытаращила глаза.

– Со мной?

– Ну да. Мы можем обсуждать кучу семейных воспоминаний, но никому в голову не придет подъезжать к другому.

Она прищурилась и искоса глянула на него.

– Ты так в этом уверен?

– Эй, кончай нести ахинею, Кейт, – засмеялся Джек. – Я единственная странная личность в семье, и одного более чем достаточно.

– Ты так и не сказал мне, почему решил, что я оказалась на вираже.

– Но ты же не собираешься соскальзывать с него, не так ли?

– Нет, пока ты мне не объяснишь.

– О'кей. Разреши сначала задать тебе пару вопросов. Ты же можешь любить без секса и заниматься сексом без любви. Согласна?

– Конечно.

– А что, если тебе придется выбирать между ними? А что, если тебе придется прожить остаток жизни и без секса и без любви? Без любви – я имею в виду, что ты никого не будешь любить и никто не будет любить тебя. От чего бы ты отказалась?

– От секса, – без запинки ответила Кейт.

– Значит, с тобой все в порядке. Это нормально.

– То есть? Это твой единственный критерий нормальности?

– Не мой. Твой.

– Я этого никогда не говорила.

– Ты предпочла сексу любовь, и твой выбор совершенно нормален, потому что ты одна из самых достойных, честных и нормальных личностей, которых я когда‑либо знал.