Это ровно ничего не изменило. Если отец еще мог принять сына‑гея, он бы никогда не согласился с тем, как Джек зарабатывает себе на жизнь.

Он увидел слезы на глазах сестры и спросил:

– Что‑то не так?

Кейт быстро смахнула их.

– Странно, как некоторые люди могут страшно удивлять тебя. – Глаза высохли, и она посмотрела на него. – Ну так кто ты?

– Что?

– Ты гей?

– Нет. Убежденный гетеросексуал.

– Но ты так никогда и не женился.

– Когда я был помоложе, то вволю погулял, но теперь у меня тесная связь с одной женщиной.

– Очень тесная?

– Ну, это я так считаю, но у нее есть кое‑какие претензии к моей работе. А как ты? Держу пари, что после развода вокруг тебя крутилась куча мужиков. Встречаешься с кем‑нибудь?

– Да. – Легкий кивок, легкая, но очень теплая улыбка. – С непростым человеком.

– Значит, нам еще доведется услышать свадебный перезвон?

Теперь она погрустнела.

– Нет.

Странный ответ. Нет и следа сомнений. Словно она встречается с женатым геем. Это как‑то не совмещается со строгими взглядами Кейт, какой он ее помнил, но ведь она сама только что сказала: люди могут страшно удивлять тебя.

Он никогда не воспринимал свою сестру с сексуальной точки зрения; она всегда была просто… Кейт.

Но жизнь могла ее изменить вплоть до брака с женатым геем… хорошее средство от страданий. Оставалось надеяться, она знает, что делает.

– Наконец‑то мы дошли и до секса, – сказал он. – Думаю, порой его бывает многовато.

– Как это?

– Я хочу сказать, что секс – это часть жизни, воистину прекрасная часть жизни, но не вся жизнь. Есть работа, развлечения, вкусная еда, мысли, жизнь духа – да много вещей. Но скажу тебе, что встречал много людей, которые определяли себя по своей сексуальной ориентации.

– Так много?

– Давай скажем, что мне встречалось не так много членов среднего класса и практически не было членов высшего общества. И многие из тех, кого я знаю, понятия не имеют о том, что называется «нормальным образом жизни».

– «Нормальные» создания лишь с двумя стандартными отклонениями от золотой середины?

– Конечно, почему бы и нет. Все имеет свои плавные изгибы и отклонения, так? Я говорю о людях, которые встречаются на каждом повороте таких изгибов.

– Дай пример.

Задумавшись на мгновение, он вспомнил Рея Бенсона.

– Я налаживал дела одного гея, который влетел в полную зависимость. Всегда ходил в черной коже, пояс у него был из наручников, по стенам висели изображения связанных рук и ног, мебель была склепана из хромированных цепей… и так далее и тому подобное. Когда ты сидел и разговаривал с ним, он постоянно завязывал и развязывал узлы на куске веревки, которую таскал с собой. Жизнь его была полностью занята лишь этим.

Она отпила свой джин с тоником и сказала:

– Куда, по‑твоему, я свалилась с этого поворота?

– Ничего себе вопрос, который старшая сестра задает младшему брату. Никогда не думал об этом, но предполагаю, ты где‑то в середине. То есть не могу тебя представить в черном виниле и с хлыстом в руках. Она рассмеялась – в первый раз за сегодняшний вечер совершенно искренне.

– Я тоже не могу. Но хочу понять, что можно считать «нормальным» на твоих виражах.

Джек пожал плечами, поскольку чувствовал себя не очень уверенно с людьми, которые стараются всему дать определение.

– Как мы вообще вышли на эту тему?

– Ты сам ее поднял.