Хорошагора сосредоточенно склонился над одним из наклонных ящиков, поделенных на множество мелких отделений, и его пальцы резво порхали над маленькими, заполненными свинцовыми буквами отделениями.

— А почему для буквы «Е» отделение больше?

— Потому что она чаще используется.

— И поэтому оно расположено в центре ящика?

— Да, А также «П», потом «Т», потом «А»…

— По-моему, более привычным было бы увидеть в самом центре именно «А».

— Ну а мы положили «П».

— И у вас «Н» больше, чем «У», а «У» — гласная.

— Люди чаще используют «Н», чем тебе кажется.

В противоположном конце комнаты коротенькие пальцы Кеслонга танцевали над другим лотком с буквами.

— Знаешь, если приглядеться, можно понять, над чем он… — начал Вильям.

Хорошагора поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Кеслонга.

— «…$$$аработай… В… Свободное…» — прочел он. — Похоже, господин Достабль опять приходил.

Вильям снова уставился на ящик с буквами. Потенциально  перо тоже содержит все, что ты собираешься написать. Но содержит чисто теоретически, то есть безопасно.  Перо — безвредная, обычная штука, в то время как эти тускло-серые кубики выглядели угрожающе. И он понимал людей, у которых они вызывали беспокойство. Эти кубики, казалось, говорили: «Соедини нас вместе, и мы станем всем, что ты захочешь. И тем, чего не захочешь, — тоже. Мы можем написать все, что угодно. Смотри: „б“, „е“, „д“, „а“. Получилось „беда“…»

Использовать подвижные буквы мог всякий, закон этого не запрещал, но граверы предпочитали работать по-своему: «Этот мир функционирует так, как нужно нам, большое спасибо». Поговаривали, что лорд Витинари тоже недолюбливает подвижные буквы, ведь чем больше слов, тем больше люди нервничают. Ну а волшебники и священнослужители выступали против, потому что, с их точки зрения, слова слишком важная штука, чтобы ими просто так разбрасываться.

Гравюра есть гравюра, это вещь цельная и уникальная. Но если ты берешь свинцовые буквы, которыми было набрано, допустим, слово божье, и используешь их для отпечатывания кулинарной книги, что происходит со священной мудростью? Что за пирог у тебя выйдет? А если для книг по навигации используется тот же шрифт, которым отпечатали книги заклинаний? О, твое путешествие может закончится где угодно.

Именно в этот момент (история любит, чтобы все было аккуратненько) Вильям услышал, как к дому подъехала карета. И буквально через несколько секунд в сарай вошел лорд Витинари. Он остановился, тяжело опираясь на трость, и с умеренным интересом оглядел помещение.

— Надо же… Лорд де Словв, — немного удивленно произнес он. — Я и подумать не мог, что ты связан с данным предприятием…

Вильям, покраснев, поспешил навстречу верховному правителю города.

— Господин  де Словв, ваше сиятельство.

— О да, конечно. Несомненно. — Взгляд лорда Витинари скользнул по заляпанной краской комнате, остановился на груде радостно скалящихся коней, потом перешел на кропотливо трудившихся гномов. — Да, конечно. И кто здесь главный? Ты?

— Здесь нет главных, ваше сиятельство, — откликнулся Вильям. — Но разговорами, как мне кажется, занимается господин Хорошагора.

— А в чем именно заключается цель твоего присутствия?

— Э… — Вильям замялся, хотя знал, что в разговоре с патрицием это не самый умный поступок.