Капитан с трудом поднялся на ноги и провел рукой по рассеченной губе. При этом он возмущенно посмотрел на короля.

– Я даю сигнал отступать! – угрожающе объявил он. – Раз уж вы сами этого не желаете сделать.

– Ах ты, проклятый хорек! Не смей!…

– Отходим! – закричал капитан. Он повернулся и побежал к реке, крича во все горло и размахивая руками. – Отходим!

– Черт побери, нет!

Верхом, без свиты, Гэйл поскакал среди остатков армии, пытаясь ее ободрить.

– Деритесь! – требовал он. – Деритесь за меня и за Талистан! За моего сына и мою дочь!

Его никто не слушал. Лучники поспешно рассыпали строй, побросали громоздкие луки и побежали с поля боя. Гэйл слышал, как капитан продолжает кричать, объявляя отступление и умоляя горцев о пощаде. Теперь он уже кричал «сдаемся!», и от этого слова у Гэйла застыла кровь в жилах. Как только его люди начали отступать, горцы умерили свой напор. Шум, доносящийся со стороны Серебрянки, постепенно стихал. Кто-то в рядах горцев призвал к милосердию. С высоты своего коня Гэйл всматривался в плотную толпу воинов, пытаясь определить, откуда долетел этот крик. Голос показался ему знакомым: это должен быть…

– Бьяджио!

Бьяджио ковылял вперед, слушая, как какой-то солдат объявляет отступление. Вокруг него воины кланов

Келлен и Грэйфин прорубались через пехоту – но теперь пехотинцы дрогнули, услышав приказ капитана, и начали отходить. Сам Бьяджио тоже отступил: он едва держался на ногах. Руки у него болели, бок свело судорогой, кровь из раны на голове затекала в глаза, слепя его. Однако он сохранил достаточно самообладания, чтобы призвать к милосердию. Размахивая мечом над головой, он пытался привлечь к себе внимание горцев.

– Хватит! – крикнул он. – Они отступают!

Он сам едва расслышал свой голос за шумом боя. Талистанцы карабкались на берег, отчаянно пытаясь спастись от горцев и их лосей, которые, казалось, теперь были повсюду. Лоси размахивали рогами и трубили, придя в боевой раж. Неподалеку орала во всю глотку Вандра Грэйфин, сидя на латапи, который ломился сквозь рассыпающиеся ряды солдат. Не успевая вовремя выбраться из реки, солдаты погибали под мощными копытами.

– Стойте! – взревел Бьяджио. – Хватит, говорю вам!

Наконец горцы его услышали. Один за другим воины приостановили свою атаку, давая талистанцам невредимыми взобраться на берег. Вдали лучники Гэйла бежали с поля боя. Остатки его пехоты хромали следом. А в центре происходящего находился Тэссис Гэйл: он был по-прежнему великолепен в своих доспехах, по-прежнему торжественно восседал на своем скакуне. Король Талистана держал в руке меч и смотрел в сторону Серебрянки. В его сторону, вдруг понял Бьяджио.

– Гэйл! – крикнул Крэй Келлен.

Лев рванулся вперед с поднятым мечом, промчавшись мимо Бьяджио.

– Нет, Келлен! Стой!

Приказ Бьяджио остановил горца в середине атаки.

– Келлен, достаточно, – устало сказал Бьяджио. – Все уже закончилось.

– Не закончилось, – возразил Келлен. – Посмотрите на него! Он никогда не сдастся!

– Ты проиграл, Гэйл! – крикнул Бьяджио. – Сдайся, пока еще есть возможность!

Король держал меч обеими руками. Он не произнес ни слова – только медленно покачал головой. Бьяджио едва удерживал в руках меч. Он невыразимо устал и был переполнен болью. Даже говорить было трудно. Под внимательными взглядами горцев Бьяджио прошел к берегу и ступил ногой на землю Талистана.

– Тэссис! – прохрипел он. – Я тебя предупреждаю.