— С тобой все в порядке? — через некоторое время спросила она.

— Думаю, да.

— А твоя пассия...

— Все в порядке, спасибо. Я хочу, чтобы мы поженились, а она не хочет.

— Как монахиня, я должна возмутиться. Но если подходить к этому не с точки зрения официальной морали, то полагаю, она достаточно умная женщина. Выходить за тебя замуж весьма рискованно... А как там Карла Руиц?

— Уехала в Чикаго. У нес другой мужчина.

— А ее ночные кошмары?

— Стало хуже.

— О, бедняжка!

— Она ходит к психиатру.

* * *

Еще через некоторое время.

— Тебя не одолевают сомнения или угрызения совести по поводу смерти Луиса Валлиона?

— Нет. А что, должны?

— Я размышляла над обстоятельствами этого дела... — сказала она.

Лукас на минуту задумался.

— Элла, если ты хочешь знать все, я тебе расскажу...

Теперь наступил ее черед задуматься. Она отвернулась к большому окну. Ее черный силуэт вырисовывался на фоне падавшего за окном снега.

Наконец Элла отрицательно покачала головой, и он заметил, как она сжала в руке медальон.

— Нет. Я не хочу знать все. Я не отпускаю грехов. Я буду просто молиться за тебя и за Луиса Валлиона. А вот знать... — Она обернулась, на се лице отразилась едва заметная печальная улыбка. — ...Меня вполне устраивает быть монахиней Премудрой.