Зарабатывает себе новое суеверие.

Глава 25

Кай

Наша вторая игра серии с "Бостоном" состоялась сегодня ранее. Начало во второй половине дня, а это значит, что Макс вышел повеселиться на поле. Чуть позже Миллер отвела его в тренировочный зал и полевые офисы, позволив побегать вокруг до конца игры. Они вдвоем вернулись в отель до отхода автобусов, чтобы она могла подготовить его ко сну, а я остался на поле дольше обычного, засыпанный вопросами из за того, как прошла прошлая игра.

Я не могу объяснить, что происходило с моим телом в прошлой игре, но я был в форме. Каждая подача казалась плавной и сильной, когда покидала мой захват. Мое плечо не гудело от боли, как это обычно бывает, когда я подаю мяч в конце игры. Я чувствовал себя наэлектризованным. Помолодевшим.

Да, я переспал, но мог ли действительно секс внести свой вклад в одну из лучших игр в моей карьере?

Это был чертовски классный секс, так что да, может быть.

В ту ночь было что то, что напомнило мне о том, кто я есть, что я могу предложить, и мысль о том, что такая девушка, как Миллер, может хотеть меня, даже если это всего лишь на оставшуюся часть ее пребывания здесь, заставила меня вести себя так, словно я непобедим. Очевидно, это отразилось на моей игре.

Она, с другой стороны, совершенно выбита из колеи, и я не уверен почему. Это была ее идея, и я играю по ее правилам, но вчера было так, как будто она думала, что каждое простое прикосновение между нами означает, что я собираюсь запереть ее, жениться на ней и зачать ребенка, только чтобы удержать ее от отъезда из Чикаго.

Ее гребаные правила. Они, несомненно, хуже всех, что я когда либо устанавливал. Теперь мы можем наслаждаться тем, что есть друг у друга, но только в темноте и исключительно на ночь. Мне кажется, этого недостаточно. Но опять же, я беспокоюсь, что ничего не будет достаточно, когда дело касается Миллер Монтгомери, потому что неважнотсмогу ли я поцеловать ее на публике или уложу спать в свою постель, факт в том, что она уезжает через три гребаные недели, и тогда наш роман закончится.

Я знаю, что Макс еще не спит, но ему близится время ложиться спать, поэтому, когда я вхожу в свой гостиничный номер, я стараюсь делать это как можно тише.

Но их двоих нет в моей комнате, поэтому я захожу в комнату Миллер и нахожу их лежащими на диване в углу. Макс сидит на коленях у Миллер, откинув голову ей на грудь. Она укрывает их одеялом, но я вижу своего сына уже в пижаме, пока Миллер читает ему сказку, тихо и приглушенно.

Они не знают, что я здесь, поэтому я сохраняю воспоминание, прислоняясь к дверному косяку, чтобы понаблюдать за ними.

Эта ее версия так отличается от той, которую я встретил в тот первый день. Сейчас в ней есть спокойствие. Она, кажется, сосредоточена рядом с ним, илииэто просто моя проекция, и она ведет себя так только ради моего сына.

Миллер читает, слегка меняя интонации, чтобы создать разные голоса персонажей, и Максу это нравится. Он хихикает, когда ее голос приобретает мужскую глубину, и снова, когда он становится высоким.

Миллер переворачивает страницу, прежде чем расчесать волосы моего сына, почти рассеянно проводя по ним пальцами. Маленькие голубые глазки моего сына тяжелеют, когда он тает от ее прикосновений и слушает, как она читает.

А затем моя грудь увеличивается вдвое, когда она прижимается губами к его макушке, когда понимает, что он засыпает.

Это так нежно и естественно. Легко и без раздумий. Именно так я проявляю привязанность к своему сыну.

Боже, они чертовски милы вместе.