Я никогда не знаю, что я должен сказать, когда она так говорит. Я согласен? Не согласен? Я просто хочу, чтобы она была счастлива, и вплоть до той ночи я думал, что ее работа приносит ей радость.

– Если это не было счастье, тогда на что это было похоже?

Она смотрит на меня снизу вверх, ее подбородок упирается мне в грудь. – Кошмар.

Я убираю волосы с ее лица, молча прося продолжать.

– Я была в плохом настроении со вчерашнего дня, потому что не ожидала, что буду чувствовать себя именно так, и это меня злит. Я злюсь, что то, ради чего я так усердно работала, ни в малейшей степени не приносит удовлетворения. Я злюсь, что время работает против нас, и завтра я должна уехать.

Она закрывает лицо руками, качая головой. – Я должна быть взволнована тем, что меня ждет, но я не чувствую этого. И независимо от моих чувств, я должна  уехать… Слишком много людей рассчитывают на то, что я вернусь к работе, и как ты видишь, я чертовски расстроена.

Убирая ее руки от лица, я провожу ладонями вверх по ее рукам. – Миллер…

Она опускает глаза в землю.

Какая то часть меня хочет прислушаться к тому, что она говорит, вселить в меня надежду, но я знаю, что это исчезнет, как только она вернется к своей рутине. Это просто последняя ночь ее отпуска.

И последняя ночь, когда я могу предаться этой фантазии.

– Извини. Я в порядке. Я просто отвлеклась на минутку.

Она делает глубокий вдох, собираясь с духом, когда ее взгляд останавливается на Максе, стоящем вдалеке с моим братом. – Знаешь, иногда я смотрю на него и безумно злюсь на тебя, потому что до меня ты спал с другой женщиной. Какая у тебя была наглость не подумать обо мне тогда, понимаешь?

У меня вырывается смешок, когда Миллер, как обычно, с юмором снимает эмоциональное напряжение, на ее губах снова появляется лукавая улыбка.

Обнимая ее за плечи, я целую ее в макушку. – Ты самая ревнивая женщина, которую я когда либо встречал. Ты знаешь это?

Ее голова откидывается назад. – Ты встречался с другими женщинами?

– Очаровательна, как всегда, детка.

– Мне жаль, что я сегодня вела себя так.

– Все в порядке, Миллс.

Я быстро накрываю ее рот своим. – Ты же знаешь, я ценю все твои недостатки.

– Ну и черт. Я и не знала, что у меня они есть.

– Ммм! – Макс напевает, пытаясь произнести имя Миллер, когда мчится в нашу сторону, его маленькие ножки так усердно работают, чтобы сократить расстояние. – Ммм.

Я действительно надеялся, что она услышит, как он произносит ее имя, прежде чем уедет завтра, но видимо этого не будет.

– Вот мой любимый парень, – говорит она, наклоняясь, чтобы поднять его на руки. – Ты голоден? Я голодна. Пойдем поищем нам чего нибудь перекусить.

С моим именем на спине и моим сыном на руках Миллер стоит в центре поля, выглядя совсем как я.

Она должна быть моей. Нашей.

– Ты идешь? – она спрашивает меня через плечо.

– Вы двое идите вперед. Мне нужно поговорить с твоим отцом.

– Хорошо. Скоро увидимся.

Она отходит от меня на один единственный шаг, прежде чем я просовываю палец в петлю ее ремня, притягивая ее обратно к себе.

Вытягивая шею, я целую ее прямо здесь, посреди приусадебного участка, где все могли бы видеть, потому что это не просто интрижка. В нашей ситуации нет ничего отстраненного. Она – это все для меня, и я, черт возьми, не знаю, как с этим справиться.

Монти откинулся на перила скамейки запасных, болтая с человеком, которого я меньше всего ожидал увидеть на нашем семейном дне, учитывая, что он тренер третьей базы "Атланты".