– Я… э э э… никогда не испытывала желания оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы сделать это. Мне нравилось жить в новом городе каждые три месяца.

Она кивает, продолжая листать мои записи. – Тебе все еще это нравится?

– Что?

– Ты сказала «нравилось ». Тебе это все еще нравится?

Ее карие глаза поднимаются от страниц и я понимаю что просто сижу молча.

Я делаю глоток чая. – Не буду врать, теперь это идея не кажется мне такой привлекательной.

Она хихикает, закрывая блокнот и отодвигая его обратно на мою сторону стола. – Мой совет после двадцати лет работы в индустрии, перестаньте демонстрировать свой талант другим людям. Напиши на нем свое имя и получи его в собственность.

Она снова подносит кофе к губам, улыбаясь из крошечной чашечки. – Конечно, после того, как ты закончишь немного со мной этой осенью.

Посмеиваясь, я убираю блокнот обратно в сумку.

– Жаль что у нас еще не было возможности вот так посидеть, – продолжает она. – Ты знаешь, как много время нужно на подготовку, и я уверена ты заметила что я работаю только в две обеденные смены в неделю.

По четвергам и воскресеньям, если быть точными.

– Шеннон, твой заместитель, тоже великолепна. Кухня действительно уважает ее.

– Она – палочка выручалочка, у меня есть человек, которому я доверяю, она управляет делами, пока меня здесь нет. Когда я решила открыть Luna's после рождения моей дочери, я пообещала себе и своей семье, что работа будет на втором месте. Это сложный баланс. Я уверена, вы понимаете о чем я, эта индустрия не способствует созданию семей.

– О, я прекрасно осведомлена об этом.

– Но мне нравится это.

Она обводит рукой столовую. – Управлять кухней, составлять меню. Доверять своим сотрудникам – вот способ получить и то, и другое.

Она допивает свой эспрессо, отодвигая от себя блюдце. – Итак, что вам больше всего нравится во всем этом, шеф? Это хаос? Удовольствие от напряженной ночи? Креативность? В чем твое «для чего»?

Я говорю без колебаний: –Кормить людей, которых люблю.

Мейвен захлебывается собственной слюной от смеха. – Тогда какого черта ты здесь делаешь? Я не могу сказать тебе, когда в последний раз готовила для любимого человека. Теперь это все критики и изысканная кухня. Как они себя называют? Гурманы ? Но это то, что мне нравится больше всего, – кормить людей, которые хотят такой  еды.

Я не отвечаю, используя свой чай, чтобы чем то занять рот.

– Этот твой маленький летний перерыв, – заполняет тишину Мейвен.

– Ты названа лучшим кондитером года и исчезаешь. Ты всколыхнула мир кулинарии Миллер, и для меня большая честь быть твоей первой кухней, после возвращения домой. Но ты должна сказать мне, что, черт возьми, это было?

Скажу ли я ей правду о своем выгорании и давлении? Будет ли она смотреть на меня свысока из за этого? Осудит меня? Использует это против меня?

Я действую осторожно, но честно. – Я чувствовала что начинаю перегорать.

– Правда? – она приподнимает бровь.

Я отвожу от нее взгляд и она продолжает.

– Я попала в это место около четырех лет назад. Конечно, на тот момент мне было двадцать пять лет. Я уехала, и у меня родилась дочь. Я нашла в ней новую страсть к жизни, но мне все еще хотелось быть здесь.

Она постукивает пальцем по столешнице, имея в виду свой ресторан. – Ты не возражаешь, если я дам тебк совет? От старого шеф повара, молодому?

Я смеюсь. – Ты не старая, но да, пожалуйста, сделай это.

– Если ты когда нибудь почувствуешь, что действительно утратила свою страсть к этому, уволься. Твоя еда никогда не раскроет потенциал, потому что ты  не раскроешь свой.