Ее глаза прыгают между моими, умоляя, но прежде чем я успеваю ответить, ослепительный свет фонарика блуждает по ее лицу.

– Эй! – кричит охранник. – Бассейн закрыт!

Поворачиваясь, я прикрываю Миллер своим телом, стоя к ней спиной, отчасти для того, чтобы свет падал на ее лицо, но в основном потому, что я чувствую себя настоящим собственником, видя ее в этом маленьком зеленом купальнике, и я не планирую делиться этим видом.

Она за моей спиной разражается приступом смеха.

– Прошу прощения за это!

Я поднимаю руки над водой. – Мы уже уходим.

Миллер продолжает хихикать.

– Я возлагал на тебя надежду, Монтгомери. И вот мы здесь, проводим с тобой одну  ночь и я уже влипаю в неприятности.

– Поверь мне, – хихикает она. – У меня в планах доставить тебе гораздо больше неприятностей, чем это.

Это именно то, о чем я беспокоюсь.

Глава 12

Кай

Мы были в разъездах, совершали обход, чтобы сыграть с командой Техаса. У нас не было ни одного выходного с тех пор, как мы уехали из Чикаго, и у меня не было возможности поговорить с Монти наедине. Парни шумно спускаются по туннелю, направляясь к полю, но пока команда готовится к разминке, я тайком проскальзываю в кабинет тренера.

– Привет, Эйс, – говорит Монти, едва поднимая на меня взгляд, пока стоит над своим столом, просматривая отчеты скаутов. – Чем я могу тебе помочь?

Тихо закрыв за собой дверь, я обхожу его стол и, не говоря ни слова, заключаю его в объятия.

На мгновение он замирает с кипой бумаг в руках, но я продолжаю держать его в медвежьих объятиях. В конце концов, он бросает их на стол и обнимает меня в ответ. – Ты в порядке?

Да. Нет. Как мне сказать ему, насколько я впечатлен и в то же время раздражен? Как мне выразить свою благодарность за то, что он сделал для Миллер, не проявляя при этом гребаной привязанности к его дочери?

Отстраняясь, я толкаю его в грудь. – Пошел ты.

Монти смеется, поднимая руки вверх в знак капитуляции. – Я испытываю действительно противоречивые чувства, чувак.

– Ты отговаривал меня от выхода на пенсию, когда сам сделал ровно то же самое, по той же гребаной причине

Карие глаза Монти смягчаются, его грудь вздымается при выдохе. – Она рассказала тебе.

– Да, она сказала мне, и тебе тоже следовало бы.

– Присаживайся.

Раздраженный, я делаю, как он говорит, опускаясь в кресло по другую сторону стола.

Монти откидывается на спинку стула, сцепив пальцы под подбородком. – Я не сказал тебе, потому что это не одно и то же.

– В этом плане мы совершенно одинаковы, Монти. Ты ушел на пенсию, чтобы заботиться о своем ребенке. Почему я не могу сделать этого?

– Потому что я не был тобой, Эйс. У меня не было твоего уровня игры. Я был не твоего возраста. У меня не было такой помощи, как у тебя. Как ты думаете, почему я был так непреклонен в том, чтобы организация сделала эту работу за тебя? Я знаю, как это тяжело. Черт возьми, Кай, я знаю, через что ты проходишь, но ты не одинок в этом. У тебя есть я, у меня же не было никого.

Черт.

– Я не сказал тебе, потому что я вижу что ты ищешь причину для ухода на пенсию, – продолжает он. – Я не собирался тебя отпускать. Если бы тебе не нравилось играть, я бы помог тебе собрать чемоданы сразу же, но я вижу то, какой у тебя взгляд в то время, когда ты выступаешь на питчинге.