Военные игры привели к тому, что Пётр объявил о создании потешного полка, и на его зов 30 ноября 1683 года первым явился сорокалетний придворный конюх Сергей Леонтьевич Бухвостов, вошедший в историю как первый солдат российской регулярной армии. Он прослужил до семидесяти лет, выйдя в отставку майором артиллерии. Пётр так любил Бухвостова, что приказал скульптору Бартоломео Растрелли-старшему сделать ещё при жизни Сергея Леонтьевича его статую.

Однако не Бухвостову выпала на долю наибольшая известность, а тем более наибольшая удача: в особом, как тогда говорили, «кредите у Фортуны» оказался другой человек, сын другого дворцового конюха, тоже явившийся на зов Петра в потешный полк, — Александр Данилович Меншиков. Пётр видел Меншикова в доме швейцарца Лефорта, где тот был «казачком» — мальчиком на посылках. Да и было ему в ту пору десять лет. Пётр же был старше Меншикова всего на полтора года. А уже через три года тринадцатилетний Меншиков служил денщиком Петра, почти сразу же превратившись и в его любимца. Сметливый, расторопный, весёлый, смелый, с удовольствием разделявший все утехи своего государя, Меншиков вскоре стал «вторым я» юного царя, ни на час не отлучаясь от него и ловко угождая малейшим его прихотям. Случилось так, что юный царь не мог оставаться без своего любимца и часа, приказывая повсюду следовать за ним и оказываться под рукой в любую минуту.

Вокруг Петра очень быстро возник кружок его сверстников, а также шумная и весёлая компания мужчин и женщин гораздо более зрелых, однако же готовых потакать сначала достаточно робким, а потом всё более откровенным и, наконец, необузданно распущенным вожделениям будущего российского самодержца. И в этом Меншиков был первым их сподвижником и не по годам ловким сводником, завзятым собутыльником и забавником-весельчаком.

Да и в «марсовых потехах», которые в это время составляли главное занятие и царя, и его денщика, они были столь же неразлучны и единодушны, как и в прочих делах.

Так, между играми, забавами и непременными серьёзными занятиями по обмундированию, снабжению, вооружению и обучению сотен молодых рекрутов в селе Преображенском появился одноимённый, пока ещё вроде бы и потешный, но уже и нешуточный, а впоследствии первый гвардейский полк России, увенчанный всеми наградами империи.

Пётр, наряду с другими, стал служить в этом полку рядовым, испытывая на себе все перипетии и тяготы солдатской службы, которая закалила его и рано сделала взрослым мужчиной. Эта же служба ещё более сблизила Петра с иностранцами-офицерами, так как именно их — преимущественно немцев — молодой царь пригласил в Преображенский полк на командные должности.

В 1685 году Пётр приказал построить в Преображенском, на берегу Яузы, потешный городок-крепость Прешбург, чтобы обучать солдат осаде, обороне и штурму городов. Ах, как жестоко пошутила потом судьба с этой игрушечной крепостью! Пройдёт восемь лет, и именно здесь разместится страшный Преображенский приказ — место пыток и казней государевых, петровых супротивников.

А тогда, ещё не помышляя о будущем, строили «потешную фортецию» всё те же иноземцы, ещё более разжигая любопытство Петра к европейским премудростям.

Игра перерастала уже в дело серьёзное и небезопасное для всех противников молодого царя. Весной 1687 года он начал создавать второй потешный полк — Семёновский, формировавшийся в соседнем селе — Семёновском.

И здесь не обошлось без иноземцев, которые кроме фрунта, экзерциций, парадов и военной музыки приохотили пятнадцатилетнего бомбардира и к музыке партикулярной, к табаку, пиву, вину, а затем познакомили с юными прелестницами из Немецкой слободы.

Весёлые молодые девицы и женщины, любившие потанцевать, выпить вина, пофлиртовать с молодым и красивым царём, намеренно откровенно соблазнявшие его своими прелестями — обнажёнными руками и плечами, полуоткрытыми бюстами и спинами, затянутыми в рюмочку талиями, сверкающими, зовущими глазами, были полной противоположностью московским невестам-боярышням, не поднимавшим глаз, укутанным в тяжёлые златотканые одежды, молчаливым и скромным.