Прошлое не вернётся, как ни старайся. Что же делать? Попробовать построить будущее? Но в каком «завтра» я хочу снова встретиться с Боргом?

    - Злишься?

    Рыжий смотрит исподлобья, и тон его голоса никак не хочет соответствовать напряжённой растерянности взгляда:

    - На тебя? С чего бы вдруг?

    - О, неужели появились новые причины для раздражения?

    - Ещё и старые не закончились.

    Он хочет поговорить со мной, иначе, едва заметив, ушёл бы из трактира. И я, наверное, хочу поговорить, если до сих пор сижу за этим столом. Так что нам мешает?

    - Я вёл себя по-скотски.

    Карие глаза дрогнули, отчасти непонимающе, отчасти обнадёженно:

    - Когда это?

    - В нашу последнюю встречу.

    Такого признания ты ждал или я опять попал впросак? Ну же, только не молчи!

    Борг отхлебнул эля и отставил кружку в сторону.

    - По-скотски ты ведёшь себя сейчас.

    Рыжий имеет право на эти слова, даже смешно спорить, ведь я в который раз пытаюсь играть не в свою игру, не зная ни правил, ни расстановки фигур. А всё почему? Потому что не получил пока нового имени, пригодного для задушевной беседы двух старых приятелей.

    Назови меня, ну хоть кем-нибудь!

    - Чем я успел тебя обидеть?

    Он морщится, словно от неожиданно возникшей боли.

    - А сам не понимаешь?

    - Ни капельки.

    Карие глаза вспыхивают гневом:

    - Зачем ты это делаешь? Зачем прикидываешься, что даёшь мне свободу уйти, остаться, говорить или молчать? Тебе доставляет удовольствие такая игра? Хочешь посмеяться надо мной, снова показать, насколько велики твои умения? Не трать сил напрасно, я уже давно это признал!

    Я играю?! Нет, в моих поступках не было и намёка на желание развлечься или потрепать нервы, свои и чужие. Я всего лишь не знаю, что делать. Зыбучий песок отчаяния засасывает меня, и чтобы выбраться, нужна опора, любая из возможных, даже плохонькая беседа подойдёт. Но она должна возникнуть без моего усилия, а ещё лучше вопреки нему. Она должна родиться свободной, но роды всегда так трудны... Придётся помочь, чуточку подтолкнув, но не упустить момент, когда нужно убрать руку, чтобы природа всё необходимое проделала сама.

    - Мне не смешно, Борг. Совсем не смешно. Прости, но я всего лишь хотел...

    Слова сами собой вскарабкиваются на язык, цепляются друг за друга корявыми ручонками, не с первого совместного шага, но мало-помалу приноравливаясь к общему ритму движения.

    - Я хотел попросить.

    - О чём?

    Голос рыжего звучит и удивлённо, и немного разочарованно, но, пожалуй, именно это странное сочетание предложения продолжать разговор и отказа без особой нужды оставаться искренним прорывают последнюю плотину, удерживающую от беспомощного признания:

    - Научи меня, что делают со свободой.

    Зачем я вообще это сказал? Зачем перебросил свой груз на другие плечи? Вот сейчас Борг окончательно обидится, швырнёт в меня кружкой и уйдёт, хлопнув дверью. И будет совершенно прав.