— На Гражданке. Пилить и пилить еще… Скорее, Гриша в районе накопает. Надо еще пожрать заскочить. Между прочим, я не завтракал, в животе урчит, — Любимов глянул на наручные часы. — Ого, уже почти полтретьего. Поехали… Чего стоишь?

Но Рогов медлил, разглядывая стекло разбитого таксофона.

— Ну да, стекла острые, — согласился Любимов, — порежется кто-нибудь… И что предлагаешь: в жилконтору идти? Или, может, мне застеклить собственноручно? Я умею. А убийцу кто ловить будет? Достоевский? И жрать охота…

Рогов молчал, теперь уставившись на часы Любимова. Тот удивился, вновь глянул на циферблат.

— Говорю же, полтретьего. Ты чего, Василий Иваныч? Застыл, как мумия в саркофаге… — уже всерьез обеспокоился Любимов.

— Тикалки, — наконец подал голос Вася.

— Что — тикалки?

— Там, на подоконнике. Пошли…

Рогов резко развернулся и двинул назад.

Брилев как раз заходил в парадное с четырьмя бутылками импортного пива.

Оперативники нагнали его уже на площадке второго этажа, когда Стукалов открыл дверь.

— Вы чего?.. — растерялся Брилев. Чертовы менты! Достали! Расслабиться не дадут!

— Соскучились, — бросил Любимов.

Рогов отодвинул Стукалова и быстро прошел в комнату. Приблизился к подоконнику. Так и есть. Ёшкин кот, чуть не проворонил…

— Смотри, Жор…

— Чего там?

На подоконнике лежали часы с разбитым стеклом. Минутная стрелка была погнута.

— Швейцария, — оценил Любимов. — Похоже, настоящая. Тыщу бакинских «весят», не меньше.

— Чьи это? — Рогов поднял часы за кончик ремешка.

Стукалов и Брилев молчали.

— Я спрашиваю, чьи?!

Рогов посмотрел на запястье Стукалова. Там тикали скромные ходики, типа «Славы» или «Зари». На запястье Брилева ничего не тикало.

— Не мои, — сказал Стукалов, опустив глаза.

— Ну, мои, — буркнул Брилев. Идиот. Ну что мешало выбросить их ночью?

— Где ж ты стекло разбил? — небрежно поинтересовался Рогов. — Жалко. Вещь-то дорогая.

— Не помню… — задумался Брилев. — Мы вон с Серегой ночью боролись… — кивнул он на приятеля.

— Было дело, — подхватил Стукалов.

— Жор, давай осколки поищем.

Любимов и Рогов начали осматривать пол.

— Присоединяйтесь, — предложил Любимов растерянным студентам. — В ваших интересах…

Десятиминутные поиски результата не дали.

— Не здесь разбил, — сделал вывод Рогов. — Еще версии?

— Может, еще где-то, — голос Брилева предательски дрогнул. — Мы вот ночью на вокзале с черно… с кавказцами сцепились…

— Или в Летнем саду, — продолжил Рогов. — Жор, давай понятых, будем изымать. И Семена я вызову, пусть еще раз в «тойоте» пороется…

Обедать пришлось сомнительными чебуреками, купленными в киоске у Балтийского вокзала. Еда навевала грустные мысли об анекдоте «Купи десять чебуреков — собери собаку».

На самом деле, вкус собаки Любимов знал. Служил в армии в Узбекистане: угораздило дурака однажды попробовать — до сих пор не забыл. А в этом чебуреке все-таки был нормальный говяжий фарш. Вполне терпимый.

В качестве утешительного приза позволили себе бутылку пива на двоих…

Через пару часов посетители Летнего сада могли наблюдать странную картину.