— Я больше не могу, Дэйв. Пойми: у меня уже был один неудачный брак, и теперь я хочу хоть какой-то стабильности — для себя и, Бог даст, для моего ребенка.

— В таком случае на меня не рассчитывай. Для меня главное — оттянуться и получить кайф. Я думал, для тебя — тоже.

С большим трудом сохраняя внешнее спокойствие, Энджи собрала разбросанные по комнате вещи и оделась.

— Ты куда?

— Домой.

— Черт возьми, у нас еще не все закончено! Ты мне ничего не рассказала про Кейт.

Энджи взорвалась:

— Выходит, ты меня терпел только из-за Кейт? Признавайся! На меня тебе всегда было наплевать. Ты просто воспользовался мной, да? — Дэйв молчал; Энджи подскочила к нему и уперлась ладонью ему в грудь. — Отвечай, черт возьми!

Дэйв грубо оттолкнул ее. Его ухмылка превратилась в звериный оскал.

— Да, бэби, конечно, да. Я тебя укладывал в постель, чтобы вытянуть кое-какие сведения. Но больше ты мне не нужна. Я и без тебя обойду Кейт на выборах. Она для многих — как кость в горле.

— Самодовольный осел! — выкрикнула Энджи. — Ты провалишься с треском! Кейт тебя давно раскусила. Она и меня пыталась предостеречь, только я не послушалась. — Она смахнула слезы. — Мне надоело тебя ублажать! Чтоб ты сгорел в аду!

Сойер стоял в ванной комнате и смотрел на свое отражение в зеркале. Сразу видно, что он не высыпается. Глаза стали красными и воспаленными.

Сегодня он твердо решил разыскать Кейт. После того как она выставила его за дверь и вычеркнула из своей жизни, он не искал встречи, надеясь, что время охладит ее обиду и когда-нибудь она выслушает его. Сойеру нелегко было сдерживать себя. Он хотел ее утешить. Он просто хотел ее.

Он чувствовал полную опустошенность. Ему все казалось бессмысленным. Даже работа не могла разогнать темные тучи, затянувшие его горизонт.

Он хотел, чтобы Кейт все время была рядом. Он хотел жить с ней под одной крышей. Он хотел, чтобы в его жизнь вошли незнакомые прежде приметы: ее зубная щетка рядом с его собственной, ее кружевное белье в ванной, запах ее волос на его подушке.

Он мечтал, что она будет носить под сердцем его ребенка.

— Черт, так можно свихнуться, — пробормотал он, вернулся в спальню и поспешно оделся.

Вскоре он уже подъезжал к дому Кейт. Ее машины на месте не было. Сойер позвонил в дверь. Ему открыла Энджи Гейтс.

— Добрый день, — поздоровался Сойер, отметив, что у нее измученный вид: глаза впали, черты лица заострились. Наверно, на город обрушилась эпидемия несчастий. Почему-то у него сжалось сердце. — Может быть, вы меня помните? Я Сойер Брок. Как-то раз я заезжал…

— Я вас знаю. — В ее угасших глазах вспыхнуло подозрение.

— Вы не могли бы уделить мне пару минут? — Сойер чувствовал себя крайне неловко.

— А в чем дело?

— Я хочу кое-что узнать о Кейт.

— Почему я должна вам отвечать?

Сойер лихорадочно придумывал наиболее правдоподобную причину.

— Потому что Кейт мне не безразлична, вот почему, — сказал он — и добавил то, что вовсе не собирался произносить вслух. — Нет, не так. Потому что я ее люблю.

Кейт неотрывно смотрела на главный корпус. Он был больше похож на особняк плантатора с Юга, чем на медицинское учреждение. Однако она тут же поправила себя: для тех, кто здесь живет, это дом. Это дом ее дочери.

Прошлой ночью, оставшись наедине с собой в убогом номере придорожного мотеля, она приняла решение. Оно далось нелегко. Кейт проплакала всю ночь. Под утро у нее больше не осталось слез, но появились новые силы. Теперь она была готова к встрече с дочерью.

Кейт собиралась с особой тщательностью, хотя в старом, облезлом зеркале, при тусклом свете голой лампочки мало что можно было разглядеть.