— Похоже, кольцо вокруг вас сжимается.

Харлен бросил на него злобный взгляд:

— Твоя задача — его разрубить.

— Почему этот разговор не мог подождать до завтра? Мне сейчас некогда.

— Да что с тобой? Вечно спешишь, как на пожар.

Во взгляде Сойера сквозил холод:

— Мне надо многое успеть. У меня, между прочим, есть и другие клиенты.

— Раз-два — и обчелся, — не удержался Харлен.

— Так я пошел, — невозмутимо сказал Сойер.

— Я тебя пока не отпустил! Ты мне еще не доложил, что удалось раскопать по поводу этой твари Колсон.

— Почему бы вам не махнуть на нее рукой?

— А тебе этого очень хочется?

— В данном случае неважно, чего мне хочется.

Лицо Харлена исказилось:

— Вздумал меня за нос водить?!

— Повежливее, Харлен.

Харлен махнул рукой.

— Слушай, я не собираюсь с тобой пререкаться. Мне требуется одно: чтобы ты сделал свое дело и достал мне компромат на эту змею.

— А на что ваш ставленник Дэйв?

— Он-то здесь при чем?

— Я так понял, что наш новоявленный Казанова собирается вас чем-то порадовать, — язвительно сказал Сойер.

Харлена бросило в краску:

— Он хотя бы старается, чего не могу сказать о тебе.

Сойер снова пожал плечами.

Харлен продолжал наливаться кровью:

— Между тем дело не чисто. Энджи рассказала Дэйву, что Кейт была чем-то ужасно расстроена и уехала из города.

— Впервые слышу.

— Так не зевай! Ты забыл, что я тебе деньги плачу?

— Теперь уже нет.

Харлен был озадачен.

— Это в каком же смысле?

— Я больше на вас не работаю. Чтобы вам было яснее: я выхожу из игры.

— Ты этого не сделаешь! — взорвался Харлен.

— Я уже это сделал.

Харлен выпятил грудь.

— Нет, сынок, этому не бывать. Мы оба знаем, что твой бизнес на девяносто процентов принадлежит мне.

— Раньше так и было, но с тех пор многое изменилось.

Харлену чуть не стало дурно, но он не подал виду.

— Что за вздор?!

— Проверьте. Пока вы были озабочены тем, как обвести покупателей вокруг пальца, я занимался делом. — Сойер замолчал, оперся кулаком на стол Харлена и наклонился вперед, так что их глаза оказались на одном уровне. — Но и в том случае, если бы вы были моим единственным клиентом, вы бы меня все равно не удержали. Я выхожу из игры.

Можно было подумать, что Харлен получил удар в солнечное сплетение. Он схватился за сердце, а глаза переполнились ненавистью.

— У тебя ничего не выйдет! Я тебе не позволю так со мной поступить!

Сойер смерил его презрительным взглядом и молча направился к дверям.

— Я тебя в порошок сотру, слышишь?

Сойер обернулся:

— Мне плевать.

— А ну стой! Кому сказано! — орал Харлен.

— Будем надеяться, что Кейт поджарит тебе задницу на суде.

Сойер хлопнул дверью. Харлен тяжело рухнул в кресло и уронил голову на грудь.

Вывеска мотеля, подвешенная за один угол, чудом держалась на куске проволоки. Однако на ней все еще читалось название: «Тенистая дубрава». Кейт сжала руль и представила себе, что берет нож и пронзает Томаса в самое сердце, как в фильме ужасов.

Надо было выйти из машины, но Кейт опасалась, что не устоит на ногах. Она долго боролась с болью и отчаянием, которые привели ее сюда.

С тех пор как ей стала известна судьба дочери, она жила как в тумане. С головой уйдя в работу, она старалась отгородиться от тягостных мыслей.

Хуже всего было по ночам. Стоило ей переступить порог своего дома, как боль вонзала в нее когти и к ночи сжимала все сильнее.