Наметанным глазом переодетые грабители сразу же определили, где купец хранит самые ценные сокровища, и той же ночью, перед рассветом, когда крепкий сон сморил всех, кроме часовых, исчезли, обчистив походную казну каравана. Не повезло им только в одном — глава отряда охранников, старый гирканец, не поверил им и внимательно, не смыкая глаз, следил за неожиданными попутчиками. Выскочив из своего шатра, он преградил им дорогу, но тяжелый кулак киммерийца уложил смельчака на землю. Однако гирканец, закаленный в схватках, очнулся слишком быстро. Не успели воры отойти от лагеря, как за ними отправили погоню. И вот теперь, сидя в тесной нише, вымытой дождевыми потоками в склоне холма, они готовились к драке…

* * *

…Гирканцев подвела излишняя самоуверенность. Первый из них умер, едва успев добраться до ниши, где укрывались Конан и Бенто. Меч киммерийца молнией сверкнул в воздухе, гирканец попытался было парировать удар своей длинной саблей, но не успел — чудовищный удар проломил доспехи и разрубленное надвое тело покатилось вниз, к ногам его товарищей. Почти одновременно с этим Бенто, выскочив из укрытия, нанизал на острие длинного аквилонского меча второго преследователя, аккуратно вонзив клинок между двумя пластинами доспеха.

Оставшиеся четверо, рассвирепев при виде убитых сородичей, с яростью бросились вперед. Начался бешеный танец клинков. На Бенто набросились двое гирканцев, но их натиск не достиг цели. Гандер фехтовал расчетливо, не делая ни одного лишнего движения. Он отводил мощные сабельные удары, едва касаясь клинка кинжалом, зажатым в левой руке, и нападавшие словно проваливались в никуда. Потом он неожиданно нанес хлесткий удар мечом, и один из гирканцев, выронив оружие, покатился по склону, хрипя и пытаясь зажать рассеченное горло. Второй почти сразу же последовал за ним — из левой глазницы у него торчала богато украшенная рукоять кинжала. Бенто недаром долгое время служил наемником в разных армиях: сражаясь, он заботился не о красоте или честности поединка, а о результате и беспощадно расправлялся со своими врагами. Но как ни ловок был гандер, молодой киммериец успел расправиться со своими противниками еще раньше.

Конан встретил вырвавшегося вперед гирканца сокрушительным ударом меча. Но огромный детина, до глаз заросший клочковатой черной бородой, без труда парировал натиск варвара. Сталь клинка не выдержала, и в руке киммерийца остался жалкий обломок длиной не больше ладони. Любой цивилизованный человек тут же смирился бы с неизбежной гибелью или, в крайнем случае, попытался убежать. Но Конан недаром был варваром. То, что в другого вселило бы ужас, его только разозлило.

Зарычав от ярости, киммериец швырнул обломок меча во второго противника и в то же мгновение ушел от смертельного удара сабли. Молниеносным движением нырнув под клинок, он стальной хваткой стиснул державшую оружие руку гирканца и резко вывернул ее.

Послышался хруст сломанных костей. Хотя гирканец был гораздо крупнее северянина, он не мог противостоять его силе и ярости. Раздался короткий вскрик, и длинная сабля упала на землю. Другой рукой киммериец схватил обезоруженного противника сзади за шею, и, крутанув его, швырнул во второго гирканца. Оба упали. В следующее мгновение Конан уже держал в руках гирканскую саблю и был готов продолжать бой. Но, к своему удивлению, он обнаружил, что сражаться не с кем. Оба противника не поднимались с земли. Бородатый верзила тихо стонал и едва шевелился, а второй лежал неподвижно: изо лба у него торчал обломок меча, брошенный Конаном.

Киммериец обернулся и взглянул на Бенто. Взгляд холодных серых глаз гандера отстранение скользил по телам убитых, на губах играла едва заметная усмешка.