Традиционная форма извинения VI Легиона вызвала волну гортанных смешков. Улыбнулся даже Каргос, на сей раз уже без тени злобы, которая до того примешивалась ко всем выражениям его лица. Апотекарий жестко посмотрел триарию в глаза.

— Делварус, ты брат мне?

Триарий выдохнул и запрокинул голову назад, подставляя горло под последний удар.

— Да. И умру как твой брат. Заканчивай.

Каргос отключил клинок. Он опустил оружие и бросил его стоявшему на краю круга Скане.

Делварус уставился на него широко открытыми глазами. В его мозгу искрили Гвозди.

— Сангвис экстремис, — сказал он. — До смерти. До смерти.

— Мы все в свое время нарушали традиции, — произнес Каргос. — Ты один из лучших среди нас, Делварус. Не забывай об этом. Напомни нам, почему мы так думали много лет.

Темнокожий воин встретился взглядом со стоявшими вокруг братьями.

— Вы все согласны с его словами? Любой, кто готов выставить Каргоса лжецом, пусть выходит сейчас, — он широко развел руки. — Всадите клинок мне в грудь. Я не стану сопротивляться.

Никто не вышел. Несколько воинов улыбнулись, а остальные уважительно кивнули, что можно было счесть прощением.

— Я чувствую, что к этому приложил руку Кхарн, — сказал Делварус Каргосу. — Пахнет его мудростью, приведенной в исполнение чужими руками.

Раздалось еще больше тихих смешков. В них больше не было насмешливости.

— Ничего не могу сказать, — ответил апотекарий.

Собрание начало расходиться, и наверху Эска, наконец, обернулся к Вориасу.

— В них еще осталось благородство. Гвозди их не иссушили.

Лекцио примус кивнул.

— Пока что.

Оба библиария отвернулись, оставив братьев в покое товарищества, и Вориас заговорил, не глядя своему протеже в глаза.

— Сегодня ко мне приходил Магистр Легиона Лорке. Он полагает, что примарх балансирует на краю, и уже давно должна была наступить расплата.

Эска ответил не сразу.

— Это звучит почти как угроза, — в конце концов, произнес он.

— Да, — согласился Вориас. Освещение ангарной палубы придавало его умному лицу мертвенный вид, превращая в маску с бледными гранями и стертыми очертаниями. — Так и есть, не правда ли?

16

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

БЛАГОСЛОВЕННАЯ ЛЕДИ

ВАКРА ДЖАЛ

Кхарн ожидал песнопений, свечей и всех отвратительных атрибутов суеверия. Его не разочаровали на этот счет.

Хотя Эреб и командовал собственным боевым кораблем «Длань Судьбы», у него были личные покои на борту «Фиделитас Лекс». Именно туда он и привел Аргела Тала с Кхарном, и именно там он готовился совершить святотатство против естественного порядка вещей.

Кхарн мало что знал об Эребе помимо рассказов Аргела Тала, а его брат из Несущих Слово относился к людям, которые не любят скверно о ком-либо отзываться, не имея на то веских и твердых оснований.

Аргел Тал наводил страх на тех, кого ненавидел, и угрожал разорвать их на части, однако неизменно отказывался разносить дурные слухи о другом воине за его спиной. «Клевета — удел трусов и неуверенных в себе детей», — всегда утверждал он.

И тем не менее, неприязнь Аргела Тала к Эребу не раз всплывала в разговоре за год, прошедший после Исствана V, где Кхарн и воин Гал Ворбак вновь сошлись вместе в роли младших командиров сил Легионов, готовых к Теневому крестовому походу.

По мнению Кхарна, имя, которое Эреб выбрал для своей боевой баржи, идеально обобщало отношение Первого капеллана к судьбе и своей роли в ее творении.