— Скорее, благодаря им, — подумав, ответила Миллисента. — Когда испробуешь это на себе, уже не тянет говорить о чьем-то превосходстве, чистоте крови… Драко вон чистокровный, а ему досталось так, что он… нет, извини, не стану говорить.

— И не нужно, — кивнул я, зная, что Том вполне мог заставить Драко жрать песок. Либо тот сам сгрыз пару булыжников, когда Риддл прошелся по нему любимым Круцио Максима… Так или иначе, упоминать об этом не стоило. — Знаешь… Нас ждет тяжелый год.

— Я уже поняла, — кивнула она. — Нужно держаться вместе. И, Рон, прости за откровенность, но вас у родителей семеро, а я — единственная дочь. И Драко — один у родителей. И Луна.

— Том никогда не бросит нас в самое пекло, — сказал я, потому что очень хотел на это надеяться. — В конце концов, есть Крауч-старший. И Блэки. И дамский комитет… Не дело отсиживаться за женскими спинами, да вот только тетушка Мюриэль даст фору любой молодой волшебнице!

— Это верно, — улыбнулась Миллисента и вдруг поцеловала меня, а я оторопел от неожиданности и стоял столбом, как дурак…

— Негодяи! — проснулась вдруг мадам Вальбурга. — Малолетние развратники!

— Мадам, имейте совесть, не портите мне первый поцелуй, — совершенно серьезно попросила Миллисента, и — о чудо! — портрет умолк.

Ну а я очнулся, только когда в холле появился Том с Джинни (предшествовавшие им Невилл с Луной, кажется, предпочли ничего не заметить и удалились куда-то), похлопал меня по плечу и проникновенно сказал:

— Рональд, друг мой, если тебе на почве романтических переживаний снесет крышу, я вмиг поставлю ее тебе на место. Круцио, Империо…

— И без тебя справлюсь, — перебила Миллисента. — Хоть ты и… сам-знаешь-кто, а в личные дела, пожалуйста, не лезь!

— Это она тебя обозвала чудаком на известную букву, — перевела Джинни. — В самом деле, не мешай людям!

— До тех пор, пока мои соратники выполняют то, что от них требуется, они могут хоть за кентаврами гоняться, — не остался в долгу Том. — Посторонитесь, прибывают дамы…

Он предупредил вовремя: дамы занимали порядочно места, даром, что с ними не было миссис Лонгботтом — у той обнаружились какие-то неотложные дела, и она оставалась в Британии.

Я подозревал, что она давно уж состоит в Ордене Феникса, как и родители Невилла, а раз Волдеморт возродился, работы будет выше крыши! Ничто, как говорится, не предвещало, а теперь нужно расконсервировать проекты, искать агентов, просто — искать хоть малейшую зацепку, а на это нужны время и человеческие ресурсы. Миссис же Лонгботтом, хоть и дала клятву Тому, демаскироваться не могла, вдобавок наверняка обеспечивала его информацией.

Признаюсь, я не представлял, как Дамблдор увязывает все это: Сириус и Регулус Блэк, прежде непримиримые враги, а теперь любящие братья (а Сириус в самом деле любил младшего брата, примерно так же, как я сестренку), а еще бабушка Цедрелла, и миссис Лонгботтом, и мистер Крауч… молчу уж о тетушке Мюриэль!

Но, в любом случае, она занималась делом, пока мы развлекались, и это дорогого стоило.

— Апокалипсис грядет, дети мои, — говаривал иногда Том, но глаза у него сверкали весельем, — истинно вам говорю! Конь бел у нас есть, это Луна, конь рыж… аж парой запрягать можно, за вороного Невилл сойдет, а если что, Сириус имеется, да и я той же масти…

— А конь блед? — спросил Драко. Не думал, что он знает об этих маггловских бреднях!

— Ты сгодишься, — гадко ухмыльнулся Риддл и мановением руки высветлил ему загар.