В этот миг до слуха Магьер донеслось громкое рычание, и она стремительно обернулась на звук.

Перепрыгивая через ящики и бочки, к ним мчались два волкодава. Темная волна отчаяния накрыла Магьер, захлестнула с головой, остудив даже нечеловеческую ярость. Шатаясь, женщина кое-как встала.

Эмель тоже был уже на ногах, и Магьер крикнула ему:

— Прикрой Мальца!

И стиснула зубы, глядя, как первый волкодав несется прямо на нее.

Нет, не на нее... на Вентину! Второй пес запрыгнул на крышку широкого ящика, а оттуда ринулся на Фариса.

Магьер опешила, не понимая, что происходит.

Между тем спина Вентины, отвлекшейся на пса, оказалась незащищенной — и тогда возле нее возник Эмель, сжимавший обеими руками рукоять меча. Одним ударом сверху он вогнал клинок в спину оборотня больше чем наполовину.

Острие клинка вышло из груди Вентины. Кошка взвыла и рухнула на пол, извиваясь и корчась в агонии.

Магьер выскочила в коридор. Фарис отбивался одновременно от Мальца и второго волкодава, но подобраться поближе к этой троице не было никакой возможности — слишком узкий коридор. Малец стал таким же, каким Магьер видела его в бою на Стравинской границе, — кровожадным и безжалостным хищником. Он рычал и скалил зубы, точно дикий зверь.

Волкодав сумел повиснуть на загривке Фариса, и теперь кот-оборотень оказался между двух огней — вернее, двух собак. Мощные челюсти волкодава сомкнулись на его плече. Покуда Фарис изворачивался, пытаясь достать клыками этого врага, на него бросился Малец. Он вонзил клыки в горло Фариса и резко дернул головой.

На стены и на пол обильно выплеснулась кровь из разорванного горла. Малец отскочил в сторону, серебристая шерсть на его морде слиплась и почернела от крови.

Отчаянный вопль Фариса захлебнулся. Мондьялитко, извиваясь от боли, повалился на пол, а волкодав между тем все еще рвал зубами его спину.

Магьер увидела, что черно-бурая шерсть Фариса начала редеть.

Все его тело раздувалось, корчилось, словно из-под кожи пыталась вырваться на белый свет неизвестная тварь. Шерсть на голове опять превратилась в волосы, единственное ухо сдвинулось ниже. И по мере обретения человеческого облика все слабее и беспорядочней становились движения оборотня.

И вот уже на полу перед Магьер лежит мертвый, совершенно нагой человек с разорванным горлом, из которого вытекает кровь.

— Прекрати! — прикрикнула Магьер на волкодава, который все еще терзал поверженного врага.

Собственный голос прозвучал в ушах Магьер отчетливо и ясно, да и зубы ее уже почти вернулись к обычному виду. Дампирская натура отступила, и тогда Магьер наконец почувствовала безмерную усталость и жгучую боль в левой руке.

В наступившей тишине раздался надрывный кашель. Магьер стала пробираться между бочек и ящиков туда, откуда доносились еще и сдавленные рыдания.

Вентина тоже преобразилась. Из груди ее торчало острие сабли. Женщина хватала ртом воздух, и по лицу ее текли слезы.

Нисколько не радуясь такой победе, Магьер опустилась на колени рядом с умирающей. Эти двое были такими же рабами Дармута, как и Лисил и его родители. Эмель стоял на коленях рядом с Вентиной, и вид у него был отнюдь не радостный.

Вентина схватила Магьер за руку, вперила в нее взгляд, в котором странным образом смешались ужас и неукротимая ненависть.

— Кори... — выдавила она и с трудом перевела взгляд на Эмеля. — Ты же знаешь, что он сделает с Кори.

Эмель сгорбился, как от незримой тяжести, медленно вздохнул.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти твою дочь.

Дыхание Вентины стало реже, но ее широко открытые глаза неотрывно смотрели на Эмеля.