— Дориар! — выкрикнул министр Бене, увидев вошедшего в зал советника. — Мы бежали с площади, как перепуганные крысы, а теперь это… — он кивнул в сторону окна. — Что происходит?

Остальные зашумели, в разных вариантах задавая тот же вопрос.

— Тихо! — поднял руку Дориар. Он прошел в зал, ведя за собой Невею. — Происходит то, что мы давно ждали. То, ради чего мы призвали в наш мир Искру. Разве вы не ощущаете ее присутствие? Она вернулась! Носитель Искры уже здесь, в Алтавире!

— Но нам ведь ничего не угрожает? — громко, с тревогой в голосе спросил судья.

Дориар зыркнул на него с гневом.

— Насколько я помню, Элвез, ты не был таким трусом, когда перерезал горло своей племяннице на алтаре Искры. Мы сотни раз говорили о том, что должно случиться, не так ли? И вы все… все были полны решимости! В конце концов, у Носителя Искры и у нас одна цель — впустить в наш мир Нэба. Он нас не тронет. К тому же, — он посмотрел на Невею, — у нас теперь есть она.

— Кто эта девочка? — спросила госпожа Улисса.

— Кто эта девочка? — улыбнулся Дориар. — Возможно, она станет нашим щитом, если что-то пойдет не так. В ином случае, мы ее преподнесем Носителю Искры как подарок. И давайте на этом покончим с вопросами.

«Щит? Подарок? — подумала Невея. — Скоро придется тебя сильно разочаровать, советник!»

Дориар повел ее к трону, на котором Таракот все так же безучастно смотрел на свою руку.

— Только один вопрос, — произнес министр Бене. — Что случилось там на площади?

— Ах это… — советник остановился и повернулся к министру. — Случилось то, что у осужденной на казнь нашлись защитники. Пустяки, хоть и неприятные. Тебя еще что-нибудь интересует, Бене? Ну, может что-то, что видели твои и мои глаза в равной мере, но для тебя требует разъяснений? Нет? Вот и славно.

Он отвернулся от насупившегося министра и зашагал к трону.

— А вот и наш дорогой государь, — проговорил Дориар, остановившись в нескольких шагах от Таракота. — Ты можешь себе представить, что вот это чучело — государь Исходных Земель?

Невея не чувствовала в Таракоте жизненных сил. Не ощущала тех частиц зла, что были у каждого человека в этом зале, как незримая метка, которую Невея могла видеть каким-то внутренним зрением.

— Он пустой, — сказала она.

— Что? Пустой? — Дориар почесал подбородок. — Гм… пожалуй, лучше и не скажешь. Я вырвал из него душу и отправил ее… не знаю, возможно, в саму Великую Пустоту, где ей, в общем-то, и место. Не хочу себя расхваливать, но замечу: вынуть душу так, чтобы тело продолжало жить — это большое искусство! Это тебе не мертвецов воскрешать. Теперь Таракот всего лишь кукла, которая выполняет мои команды. Он умеет подписывать документы, ест, пьет. А то, что говорить не может? Так для этого есть я. Я, как его представитель, присутствую на важных встречах, веду переговоры. Если бы все это делал Таракот, будучи еще не лишенным души, то войны Исходных Земель с западом было бы не избежать. Наш государь был трусливым, вспыльчивым и необычайно глупым. Даже удивляюсь, как у государыни Трейды могло родиться такое ничтожество? Хотя, дело ведь в воспитании…

— Выходит, — перебила его Невея, — это ты распорядился, чтобы казнили моего отца?

— Да, это я распорядился, — равнодушным тоном сознался Дориар.