|
- Я не могу оставить своего пациента одного, - сказала Кэрол. - Но мне поручено собрать абсолютно всех, - встрепенулся Нюнс. - Тогда, - парировала Кэрол с той дьявольской изобретательностью, которая одновременно и восхищала и пугала Николаса, - господин Соуза должен встать и отправиться в зал, если это распоряжение выполнять должны все без исключения. До Нюнса наконец дошло, и он, несмотря на свои бюрократические замашки, свою почти болезненную решимость скрупулезно выполнять каждый полученный от начальства приказ, согласно кивнул: - Ну хорошо, оставайтесь здесь. Николасу он бросил: - Пойдем же! И засеменил по коридору, сутулясь под бременем ответственности: он был политическим комиссаром и отвечал за лояльность обитателей убежища и их умонастроения. Уже через пять минут Николас Сент-Джеймс замер на своем председательском кресле с каменным выражением лица, как и полагается человеку, облеченному властью. Его кресло стояло на небольшом возвышении в первом ряду Колесного Зала, за его спиной собрались все жители убежища, неожиданно выхваченные из привычного ритма жизни, обеспокоенные, разговаривающие шепотом; все они, да и он вместе с ними, не отрывали взгляда от огромного видеоэкрана, занимавшего все пространство стены - от пола до потолка. Он являлся для них окном, единственным окном в тот мир, который находился на поверхности. И они весьма серьезно относились к информации, появлявшейся на гигантском экране. Николас не был уверен в том, что Рита услышала объявление, и опасался, что она, ни о чем не подозревая, замешкалась в ванной и время от времени что-то покрикивает из нее, обращаясь к нему. - Ну как старикан Соуза? Не полегчало ему? - прошептал Нюнс на ухо Николасу. - Полегчало? При панкреатите? - Нет, комиссар просто идиот! - Я написал пятнадцать докладных высшему начальству, - проинформировал его Нюнс. - Но ни одного запроса о предоставлении искусственной поджелудочной железы, которую Кэрол могла бы пересадить ему при операции. - Я попросил о том, чтобы они отложили ревизию, - примирительно ответил Нюнс. - Понимаешь ли, Николас, политик должен быть реалистом. Мы, вероятно, добьемся отсрочки, но искусственную поджелудочную железу нам получить не удастся. На складе их вообще нет. Нам придется распрощаться с Соузой и повысить в должности одного из младших механиков, Уитона, например, или Бобби, или... Неожиданно огромный экран из пепельно-серого стал белоснежным. Оттуда раздался голос: - Добрый вечер. Полторы тысячи собравшихся в Колесном Зале людей пробормотали в ответ: "Добрый вечер". |
